В воскресенье, 27 апреля, Римско - католическая церковь причислит к лику святых двух понтификов: Иоанна XXIII и Иоанна Павла II. Церемония канонизации состоится в ходе торжественной мессы на площади Св. Петра. Вести ее будет Папа Римский Франциск.

Этого ждали давно. Оба Папы — и Иоанн ХХIII (Папа Ронкалли), и Иоанн-Павел II (Папа Войтыла) — очень любимы и в Италии, и в других католических странах. В их святости не сомневались уже при жизни. К ним относятся совсем особенным образом: как к родным. Среди святых есть такие особенно родные люди — как Франциск Ассизский и Антоний Падуанский для итальянцев. Для нас удивительно, что таким родным, близким, домашним святым может стать для обыкновенного человека глава огромной Церкви, облеченный такими полномочиями и привилегиями, каких нет ни у одного другого человека в мире. Но ХХ век принес таких Пап.

Первое, что скажут о каждом из двух блаженных Папах — «простой»; второе — «человечный». «У него глаза, как уши, — сказала мне однажды римская кухарка об Иоанне Павле II, — он ими слышит того, на кого смотрит». И добавила: «Il nostro babbo polacco! — Наш польский папочка!» Однажды в Швеции мне довелось встретиться с доктором, которая была приглашена на аудиенцию к Иоанну-Павлу II: он хотел поблагодарить группу медиков, открывших какое-то новое лекарство для врожденной болезни, которая считалась неизлечимой. Моя собеседница сказала: «Вы знаете, человеку моих взглядов такое говорить странно. Но то, что я чувствовала, была его святость». Взгляды ее были, как легко догадаться, агностическими. Я встретила и другого агностика, известного издателя из Швейцарии, который был приглашен к Папе за то, что издал замечательный труд о Холокосте. Его впечатление было тем же — и так же противоречащим его убеждениям.

Оба эти случая дают представление о том, как Иоанн-Павел II понимал свой пастырский долг: он старался лично поблагодарить всех, кто сделал что-то доброе для человечества, независимо от его взглядов и конфессиональной принадлежности.

Могу признаться, что и мое «близкое» впечатление было тем же, с первой встречи (а их было четыре, и продолжались они подолгу: это были не аудиенции, а обеды в узком кругу, которые назывались «Соловьевскими встречами»). Я со всей отчетливостью почувствовала, что Иоанн-Павел II, который держался исключительно просто и доверительно, охотно шутил и откликался на чужую шутку, как будто окружен какой-то невидимой защитной зоной: никакая дурная мысль или дурное слово о нем не могло бы сквозь эту ограду проникнуть — и возвращалось к своему автору. Чем он был огражден? Своей полной, безусловной преданностью Богу. Totus Tuus — целиком Твой — был девиз на его гербе. И никто не мог бы этой всецелой отданности, этого служения, этого ученичества (он говорил о себе: «Меня надо понимать, как ученика Христова») не ощутить. Я назвала для себя это «библейской верой», как у праотцев: так Иаков обращался к Господу.

Владыка Антоний Сурожский не раз говорил, что святых больше, чем поименно прославила Церковь. Мы не знаем многих — их знает Бог. Так что канонизация — это событие для нас, а не для них. Это говорит о том, какую святость мы можем распознать.

Святость двух этих Пап — вероятно, та святость, которая особенно востребована нашим временем. Они в ней близки, и cамим выбором имени Иоанн-Павел II утверждал свою преемственность Иоанну XXIII, подготовившему те великие перемены в Римской Церкви, которые провозгласил Второй Ватиканский Собор (а также и Павлу, который начал их осуществлять). Здесь не место обсуждать смысл и детали этих перемен, достаточно сказать об их векторе. «Не бойтесь!», «Откройте двери Христу!» — два центральных призыва понтификата Иоанна-Павла II. Церковь, служащая не себе, не своей огромной традиции, даже не «вере отцов» — а прямо и непосредственно Самому Христу. Огромная смелость и огромное доверие стоит за тем, что они делали. «Модернизация» — слишком плоское слово для этого поворота. Речь шла о том, чтобы открыть сердце человека — того человека, который живет сейчас на нашей земле — для встречи с Любовью и Правдой. Чтобы не умножать его страхов разнообразными запретами и предписаниями — но дать ему распрямиться от вечного страха, недоверия и заботы. «Цивилизацией страха» назвал Иоанн-Павел II нашу современность. И начал свое служение Понтифика словами «Не бойтесь!». Человек обычно не может или не смеет догадаться, как он любим. И вот это Иоанн-Павел II открывал каждому, кто с ним встречался. А число их — по всему земному шару — невероятно. Мы чувствовали, что он служит тому Богу, который принял за нас распятие. И он как бы передавал своему собеседнику — хотя бы на краткое время — это радостное, полное, мирное переживание собственной жизни как служения, как призвания. Непобедимую победу. Ведь растерянность и мелкость «внутренней жизни» современного человека связана с утратой этого чувства собственного призвания и служения. Жизнь в таком случае выглядит как поражение.

Традиционная формула папского достоинства — Servus servorum — стала простой реальностью: Слуга Твоих слуг. Счастливы люди, которые чтут такую святость.