Часть первая. Страна матрешек

«Такой странный сон приснился. Как будто я снова в России, гуляю по газону в своем школьном дворе, и вдруг вижу под ногами что-то яркое раскидано. Приглядываюсь, а это… матрешки, их очень много: разных раскрасок, размеров, лежат как-то беспорядочно, как попало - где целые, где половинки, где верх, где низ, одни больше из земли торчат, другие чуть-чуть. Это было так ужасно. Когда я проснулась, у меня сжималось сердце. Как ты думаешь, к чему этот сон?»

Вопрос был обращен ко мне. Пару-тройку лет назад. Мне тогда стало жутко от того, о чем подумалось. С тех пор много такого происходило в стране и мире, что этот чужой сон то и дело всплывал в моей памяти тяжелым предчувствием. Почему я вспомнила этот сон сейчас? Потому, что я решила, наконец, поговорить об этих матрешках. Но начну, немного издалека.

Мне давно хотелось высказать свои сомнения по поводу идеи о том, что нынешнее положение вещей в России обусловлено трагедией, случившейся с ней в семнадцатом году и всем, что за этим последовало. Что вот, мол, отрицательная селекция и все такое… На мой взгляд, главное проклятие России - это имперское, архаическое, в его специфической архаичной версии, сознание ее населения. Революция семнадцатого года ничего в этом смысле не поменяла и очевидно таких задач перед собой не ставила, а потому считать ее действительно главным переломным моментом в судьбе страны есть большое преувеличение - скорее ее можно сравнить с кровавым побоищем на бытовой почве внутри большой и «дружной" семьи с последующим переделом собственности и изменением порядка хозяйствования. Такая точка зрения, кстати, устраняет когнитивный диссонанс по поводу нынешнего мирного сосуществования монархистов и коммунистов с примкнувшими к ним православными. Все становится на свои места - потомки выживших после побоища снова объединяются по зову имперской крови.

Я не большой знаток истории, но мне представляется (и эту мысль высказывали многие), что российское имперское сознание в его архаической восточной версии, отличной от прагматической западной, берет свое начало со времен монголо-татарского ига. По сути, коллективное сознание орды просто трансформировалось в современную форму российского имперского сознания, суть которого, в коллективной субъектности в отличие от западных эгоцентрических моделей с их коллективной выгодностью, и поэтому на порядок более рациональных, чем глубоко иррациональная российская. Как минимум, с тех пор в России коллективная субъектность преобладала и определяла сознание массового человека (оба термина вместе с их смысловой начинкой взяла у Дмитрия Лучихина). Наряду с этим, в России всегда существовали люди, которые отличались индивидуальной личностной субъектностью. В отличие от Европы и Америки, где этот тип сознания определил вектор развития общества и стал ведущим, в России этого не произошло. Люди, с личностной субъектностью во все времена успешно подвергались в России гонениям, чтобы затем посмертно украсить Корону Российской Империи драгоценными каменьями культурного наследия.

Каковы же особенности российского имперского сознания? Казалось бы очевидно, что прежде всего оно характеризуется стремлением захватывать, присваивать и поглощать чужие территории. Но это лишь вершина айсберга, которая не содержит в себе ничего специфически российского в исторической перспективе, если не рассматривать пристально то, что находится в ее основании. Захватническое поведение в данном случае есть не что иное, как единственно доступная форма жизнедеятельности и развития коллективного субъекта, который не способен развиваться иначе, чем буквально наращивая свое Тело посредством захвата новых территорий. Коллективный субъект идентифицирует себя через это Тело, а захватническая политика является одновременно не только формой роста социального организма, но и способом защитить его границы от других коллективных субъектов - поскольку реальность мыслится и воспринимается только такими зеркальными «геополитическими» категориями и образами.

Главная особенность индивидуального сознания массового человека заключается в том, что оно не является самодостаточным, поскольку его смыслообразующее ядро вынесено за пределы индивидуальной психической жизни. При этом личные границы проницаемы настолько, что допускается общественная регламентация самых интимных сторон жизни.

И вот теперь, для того, чтобы наглядно себе представить различие между массовым человеком и человеком субъектным, а также прояснить основные специфические черты российского коллективного субъекта, давайте вспомним тот самый, упомянутый в начале текста российский сувенир - матрешку, - который, на мой взгляд, очень ярко и точно символизирует собой глубинный национальный архетип.

Матрешка, как известно, представляет из себя систему элементов и имеет две формы своего «социального бытия»: собранную и разобранную. Собранную (закрытую) форму можно считать базовой для матрешки, ибо в ней реализуется суть ее идентичности как единой системы и воплощен смысл ее существования как сувенира или игрушки.

А потому, все элементы системы должны удовлетворять трем условиям - иметь одинаковую форму, строгую иерархию масштабирования и самое главное - быть пустыми внутри. Единственная индивидуальность, которая допускается - это внешний раскрас, да и он должен соответствовать общей дизайнерской идеологии.

В разобранном виде (открытая форма) матрешка выглядит как коллектив отдельных маленьких куколок, довольно таки симпатичных и разнообразных. Но их автономность обманчива. Изъятая из набора элементарная матрешка утрачивает идентичность и превращается в странную пустую внутри игрушку без рук и без ног, в какой-то раскрашенный полуфабрикат - в сравнении, допустим, с такой же самодостаточной обычной куколкой, которая изначально имеет свое собственное кукольное предназначение. Жизнь элементарной матрешки вне системы теряет смысл и вкус. А потому, базовый собранный вариант является более безопасным и предпочтительным. Для нее надежнее быть упакованной и делегировать самой старшей матрешке все контакты с внешним миром. Старшая матрешка единственная, кто контактирует с внешним миром без посредника, остальные смотрят на этот мир ее глазами (в нашем случае через экраны своих телевизоров). Причем, чем глубже упакована матрешка, чем меньше ее масштаб, и соответственно ниже статус, тем более искаженный сигнал она получает, и тем хуже слышен ее «голос» - иерархия в этой системе жесткая, сословная.

В нашей аналогии старшая матрешка - это и тело империи (ее земли) и ее коллективный мозг - персонифицированная власть в лице вождя или царя. Старшая матрешка - это комбинированный материнский и отцовский аспект.

Помните, был такой короткий период после Майдана, еще до Крымских событий, когда украинцы изумлялись тому, что родственники и друзья из России вдруг перестали их слушать и слышать, а вместо этого твердят как заводные игрушки то, что им рассказал телевизор? Почему вдруг столько людей одномоментно перестали доверять тем, кого они хорошо знают, с кем связаны, казалось бы, очень глубокими, кровными родственными или дружескими отношениями на протяжении многих лет, тем, кто непосредственно находился на месте событий? Какая метаморфоза случилась с их сознанием? Модель матрешки все объясняет - они просто упаковались в базовую форму. Пока все было хорошо, матрешка находилась в разобранном (открытом) состоянии: люди общались друг с другом и с окружающим миром, создавали совместные проекты, строили планы на будущее. Но как мы помним, эта автономность была обманчивой. По первому сигналу сверху, по первому зову старшей матрешки россияне что делают? Дружно покидают внешнее информационное пространство, прерывают все до этого установленные контакты с миром и складываются внутрь Большого Тела, без всяких терзаний и сомнений жертвуя самой возможностью видеть реальное положение вещей. Они поудобнее усаживаются у телевизора и кричат в мир то, что видят на экране. При этом все горизонтальные связи, успевшие завязаться на свободе: семейные, детско-родительские, дружеские, деловые занимают вторичное, подчиненное положение. Вторичность семейных связей по отношению к главной вертикали - к матрешечной иерархии объясняет также и феномен массовых репрессий - когда родственники отрекаются друг от друга и родители не встают на защиту своих детей. Такова суровая жизнь имперской модели.

Пример с матрешкой наглядно демонстрирует сходство такой психической организации с психикой маленького ребенка от момента зачатия и состояния плода до подросткового возраста. В норме, в течении этого периода происходит устойчивое движение от слияния с материнским организмом и жесткой встроенности в родительскую систему к сепарации, что в итоге, через подростковый и последующие кризисы, приводит к формированию личностной субъектности.

Но если этот процесс по каким-то причинам нарушен - происходит бессознательное стремление назад в утробу. Матрешка как раз и является такой моделью, реализующей эту фантазию, где можно бесконечное число раз рождаться туда и обратно. Что в России и происходит из века в век.

Никакой личностный рост эта модель категорически не предусматривает. Это закрытая система, в которой развитие невозможно. Она символизирует собой психологическое клонирование, симбиотические диадные отношения между плодом и материнским или комбинированным родительским организмом. Фигура отца, как агента внешнего влияния и неконтролируемых изменений в этой модели отсутствует. Недаром же в России так много матерей одиночек или семей, где отец-алкоголик, по факту исключенный из пары «мать и дитя». Нет в матрешечной модели того полноценного третьего участника отношений, который в норме своим присутствием создавал бы пространство треугольника, в котором только и может развиваться свободное мышление и осознанность субъекта. В отсутствии этого третьего, в диадной модели психологического клонирования это пространство схлопывается и развития не происходит.

Я вижу три варианта того, как это матрешечная система может позволить себе меняться:

Первый путь - для системы целиком: расширение территории, то есть, размеров Большого Тела. Жители других стран поражаются тому, что русским не хватает земли, при таких огромных территориях. А на самом деле, не земли – им воздуха не хватает. Душно внутри Большого Тела, приходится все время дышать переработанным старшими матрешками воздухом. От нахождения в запертом психическом пространстве развивается клаустрофобия, отсюда желание увеличить это пространство, раздвинуть дальше границы. Это объясняет иррациональные имперские амбиции россиян.

Второй путь – для отдельных элементов: наращивание собственного веса путем увеличения числа, включенных внутрь себя элементов. Как мы помним – в это сторону движение ничем не ограничено. То есть, чем больше матрешек находится внутри тебя в подчиненном положении, тем ты круче. Это про Власть.

Третий путь – для отдельных элементов: наращивание масштаба собственного социального тела, которое возможно, когда по каким-то причинам организм покидает вышестоящая матрешка, образуется пространство, до которого можно «раздуться». Это про Карьеру.

Интересно, через эту призму взглянуть на тему государственного устройства страны. Становится очевидным, насколько странно и бессмысленно звучат для народа слова о том, что Власть – это менеджер, которого народ нанял на работу. И хуже того, что Власть должна народу служить. Вот вообще не понятно, с какого боку прилепить это человеку с матрешечным восприятием жизни?

Конечно, жизнь внутри Большого Тела - не сахар. Чем младше ты в иерархии, тем меньше тебе достается мирских благ. Все по остаточному принципу, что досталось от старших – и воздух и еда. Но зато - надежно. Ведь старшие матрешки не могут не есть и не дышать, а значит всегда на столе будет то, что их организм не усвоил… С одной стороны, ты имеешь гарантированный прожиточный минимум, а с другой, с полным правом можешь считать себя частью Великой Прекрасной Матрешки. Потому, что так и есть.

А что предлагают либералы? Свободу? Ответственность за свой выбор? Уважение к личности? Зачем? Зачем элементарной матрешке свобода? Кто она без Большого Тела? Недаром, кто-то заметил в сетях (к сожалению, не запомнила автора), что «русский» чуть ли не единственное название национальности, которое звучит как ответ на вопрос: Ты чей? Кому принадлежишь?

Не в этом ли причина безысходности и ответ на вопрос – отчего в России все повторяется снова и снова? Что это за колея, из которой нам никак не выбраться? А просто у России задача другая - сохранить себя как Матрешку, эту свою специфическую коллективную идентичность. Это единственная желанная социальная форма жизни для населения этой страны.

Вот именно это альтруистическое служение Большому телу Матрешки, является тем, что переживается россиянами как особая духовность и патриотизм. Российский патриотический альтруизм, заключается в том, что лишенный собственной субъектности объект служит коллективному субъекту. Такая форма «духовности» сущностно отличается от духовности, основанной на альтруизме свободной личности, прошедшей этапы сепарации-индивидуации. Когда идея служения, есть свободный выбор такой личности, осознавшей свою глубинную связь с Сущим.

Матрешка – это жесткая конструкция, любая подвижность нарушает ее суть, угрожает ее бытию. Именно поэтому, либеральные идеи во все времена в России вызывали ненависть, а сами носители этих идей или уничтожались – или изгонялись, как угрожающие системе. Стоит только допустить вольнодумство, как ее просто разорвет изнутри. И тогда снова случится самое страшное, что уже случилось однажды с развалом СССР, - миллионы матрешек окажутся посреди хаоса жизни - маленькие и растерянные, сиротливые и никому не нужные, не зная, кто они и зачем. И неизвестно, что для них страшнее – такая, лишенная смысла и идентичности жизнь – или смерть, во имя и славу Большого Тела…

Вот тут-то и вспоминается снова тот странный жуткий сон, который я рассказала вначале. Хочется кричать: Смотрите! Мы – не страшные орки. Мы – несчастные, неспособные жить свою жизнь матрешки. Но кому от этого легче? Разве это может остановить беду?

P.S. Моя коллега и друг Dali Berekashvili заметила, прочитав текст: "Самая маленькая - не пустая внутри..." А я и не подумала. Наверное, это символ ребенка, с заложенным в нем изначально природой потенциалом развития.

Часть вторая. О матрешке как о гендерной российской матрице

Любопытно, что при внешней женской наружности, российская матрешка с ее бесконечной беременностью собственными клонами, по форме скорее напоминает фаллос. И в этом можно увидеть специфические черты российской гендерной матрицы. Не зря матрешку называют сувенирной визитной карточкой России. Мы видим, что эта карточка презентует только один аспект женской идентичности, игнорируя второй. Это демонстративно почитаемый асексуальный материнский аспект, где у женщины как бы нет гениталий, а есть только рожающий живот – как некий буквальный языческий прообраз непорочного зачатия. Именно этот аспект и представлен матрешкой. В то время как женский сексуальный аспект ханжески исключен.

Вот такой, архетипический, гипертрофированный образ всемогущей Родины Матери с ее страшной утробой, как порождающей детей, так и убивающей (пожирающей) их без разбору, вызывает бессознательный трепет и ужас. И потому в реальной жизни компенсаторно гасится патриархальным укладом и фаллоцентрической организацией общества вокруг мужской властной вертикали. Эта вертикаль является нарциссическим символом вечноэрегированного фаллоса, отражением фантазии о мужском величии и самодостаточности, что, по сути, также асексуально.

Матрешка словно бы олицетворяет собой скрывающийся за нарядным, красочным, задорным фасадом гибридный выверт гендерной российской матрицы с ее искажением живого и здорового женского и мужского начала, материнской и отцовской роли, сексуальных отношений, нуждающихся друг в друге и дополняющих друг друга женщины и мужчины. Такое искажение характерно для восприятия родителей и их отношений психикой ребенка на самых ранних этапах его жизни, когда сексуальная жизнь пары представлена различными фантазмами, мать и отец кажутся всемогущими великанами, а братики и сестренки сами по себе появляются из маминого живота. Таким образом, можно сказать, что матрешка воспроизводит инфантильное искаженное восприятие гендерных ролей, что, в свою очередь, может быть отражением того, что общественное сознание находится на соответствующем уровне развития.

По поводу того момента, что сама идея матрешки имеет японские "корни": здесь интересно, как именно эта идея была трансформирована и прижилась на российской почве. Если верить отдельным источникам, прообразом матрешки была японская статуэтка буддийского святого. Можно предположить, что она воплощала собой некую философскую модель мироздания. Но только в России она завоевала такую популярность и стала сувенирной визитной карточкой, полностью изменив и внешний облик, и смысловую суть послания. Российская деревянная игрушка приняла облик деревенской девушки и получила имя, производное от имени Матрена. Как говорится в одном из источников: "Сделано это было неслучайно. В дореволюционной провинции имена Матрёна, Матрёша считались одними из наиболее распространённых женских имён, в основе которых лежит слово «матерь»".

Так что, это там в Японии была статуэтка с буддийским святым. А у нас в России она:

Матрена ...Матрешка… Мать... Матрица...