Просыпаюсь утром. На душе легко. В квадрате распахнутого окна вижу верхушки деревьев, мотающиеся на ветру, утренние легкие облака, которым еще день прожить, чтобы вырасти до массивных вечерних кучевых, а пока между ними тут и там зияют широкие голубые прогалины. Кто я? Где я? Спокойно, без нервозности, чисто из любопытства прикидываю возможные ответы. Для начала посмотрим, какая птица пролетит на этом бело-голубом фоне. Если чайка – значит я у моря, наверное, в Болгарии. Если ворона – значит в России, где-то в Подмосковье. Если аист – значит, в литовской глуши. Недолгое ожидание, и вот птица в кадре. Стайка стрижей. И какой должен быть вывод?

Из письма другу

(Вот тут писал-писал, а потом подумал, что часть написанного может быть интересна не только конкретному другу, но и некоторым моим фейсбучным френдам.)

Дорогой NNN!
...ты упрекаешь меня в политагитаторских замашках, и на этот раз я не стал бы с тобой так уж легко соглашаться. У меня сейчас весьма забавное жизненное положение. Практически стерильное одиночество, которое, тем не менее, меня почти не смущает. Прогулки вдоль моря, хорошее вино без ограничений. Что еще надо, чтобы спокойно встретить и проводить старость? Дополним это романтическое житье-бытье еще перепиской с близкими-далекими людьми и выходом в фейсбук, где я могу, встав на табуретку, вещать все, что мне вздумается.
Теперь другая сторона этой идиллической картинки. То, что я вещаю, многие дамы, да и джентльмены, как в Сети, так и в офлайне, слушают, разинув ротики. В подпитии, отключив самоиронию, я могу считать себя прям-таки настоящим витией, собирая «лайки» под своими постами. А когда трезво смотрю на эти вещи, то холодно сознаю – каждый второй из моих читателей-почитателей ни слова не понимает, из того, что я пытаюсь им донести.
Ни для кого не секрет, что русскоязычный мир поделился на две части – убежденных, отпетых фашистов, дьяволопоклонников, и таких же убежденных, отпетых христиан. Те, что слуги дьявола – они сейчас любят себя называть «патриотами», «государственниками» и еще несколькими квазипристойными словами. Меня не обманешь. Внешне невинные слова в конкретные эпохи обретают конкретные, весомые смыслы. Но я сейчас клоню к другому. Хотя я безусловно ничего общего не могу иметь с фашистами и по определению примыкаю к либерально-христианскому крылу, я с огорчением констатирую, что в обществе имеется разделение еще и по другой координате, по параметру ума, и что по обе стороны баррикад ощутимое большинство составляют дураки. Увы. Идиотизм прислужников ада меня не очень-то и задевает, а вот глупость моих союзников – от нее просто руки опускаются.
На «нашей» стороне весь интернет-щебет, равно как и журнальный гул, – это перепев на разные мотивчики нескольких бесспорных, хотя и навязших в зубах суждений и лозунгов. Аплодисменты срывает тот, кто эти лозунги сумел перепаковать в более оригинальную обертку, чтобы они звучали посвежее. В этом состоит игра большей части публицистов. И включаться в этот конкурс мне просто скучно. Однако есть еще какое-то количество говорящих в публичной сфере, которые занимаются не пропагандой, а реальным исследованием, осмыслением нынешней ситуации и вообще мироустройства – как внутри нас, так и снаружи. Себя я хотел бы причислять именно к этому кругу. И при таком подходе для меня не очень важно, рисую ли я пейзаж, или какой-то социальный конфликт — важно для меня докопаться до каких-то ранее мне неведомых рычажков, которые спрятаны за фигурками, скачущими по сцене.
Короче говоря, я вижу свою цель вовсе не в повторении на разные голоса общеизвестных истин. Ради этого лень стучать по клаве. Мне хочется верить, что каждый мой текстик – это все-таки новый ракурс, новый вопрос, заход на новые решения. И знал бы ты, как мне обидно видеть в восторженных комментах под моими текстами, что изрядная доля моих читателей впадает в экстаз только потому, что воспринимает мои мысли за свои, то есть в общем-то не за мысли, а всего лишь за давно замусоленные штампы.
Для иллюстрации пример не из моего личного опыта. Читаю в сети рассказ. Потрясающий рассказ о смерти собаки. На уровне самой высокой литературы, поэзии и философии. Текст заслуженно срывает овации... и кучу камментов типа «собачку жалко» или «у меня тоже недавно хомячок умер»... Я бы на месте автора или бы удавился с горя, или зарекся что-то вывешивать в сети. Все это в духе известного пушкиноведческого анекдота насчет того, что девушки рыдают над «Евгением Онегиным» из-за того, что младшенькая, Ольга, вышла замуж раньше старшенькой, Татьяны.
По этой и по многим другим причинам я себя ни в коей мере не числю агитатором или пропагандистом. Врагов переубеждать уже поздно. Для них это не заблуждения по неведению, а осознанный выбор служения той стороне, которая открыто декларирует зло. А «союзников»? Да они ж все равно в немалой своей доле ни черта не понимают и, похоже, выбрали в этом противостоянии правильную сторону случайным порядком, по какому-то недоразумению, а дожмут фашисты еще чуть-чуть, и круг «наших» будет и дальше стремительно редеть, перетекая на сторону врага. (Ведь при Гитлере в самом начале все было именно так.)
Так что пусть себе живут, как хотят. А мое дело – не убеждать, а просто рассуждать наедине с самим собой. И если где-то найдется пяток неведомых мне читателей, которые поймут, к чему я клоню, и испытают благодарность за подсказку – так и слава Богу. А если сумеют осмысленно возразить – и того лучше. Меня сейчас больше всего трогает, когда из небытия, из каких-то неведомых сетевых пучин выныривает вдруг внимательный френд – то физик или врач, работающий в США или в Аргентине, то какой-нибудь протестантский священник, служащий где-то в Молдавии, в Германии или вовсе в Вологде. Такие вот тихие собеседники мне дороже всего, равно как и их дружелюбно-язвительные камменты.

А теперь немножко по частностям. Начнем с «украинофобии». Ты будешь «с меня смеяться», но я на самом-то деле ровно настолько аполитичен, чтобы не слишком интересоваться украинскими делами, оценкой украинского народа и его государства. Любить его, презирать его, ненавидеть его – увольте. Есть у меня более важные темы. И одна из самых важных для меня, как для патриота - это безусловный позор моей, именно моей родины, позор России в связи с украинским вопросом. Преступление, которое она вершит на этом направлении. И тут я желал бы победы всякому противнику, пусть даже и менее симпатичному, чем украинцы – потому что чудовище, в которое превратилась моя Россия, заслуживает отпора и, скажу прямо, безжалостного разгрома. Убежден, что благо для России – только в таком исходе. И скажу даже страшнее. Если собственно для России это не благо, а гибель, но притом эта гибель является благом для всего цивилизованного мира, то я, как христианин, то есть космополит, безусловно выбираю интересы мира, как более широкого сообщества – даже в ущерб собственной родине.
Еще чуток по конкретике. Насчет ссылок на классиков при анализе нынешней ситуации. Ни Булгаков, ни даже сам великий Пушкин для меня не являются авторитетами в современной политике. За век-другой много воды утекло, и те заморочки, которые были тогда почти простительны великим, сейчас звучат совсем уж непристойно. Как, скажем, печально знаменитый текст «Клеветникам России». Даже поминать неловко. Как совершенно позорные разглагольствования гениального Достоевского. А что касается булгаковской украинофобии – она меня, снова-таки, не очень интересует. Да и вообще – при всем бесспорном булгаковском таланте живописца и драматурга (просто как «оператора» и «сценариста») я очень невысоко ставлю его как мыслителя и человека. И моя любимая «Белая гвардия» для меня всего лишь сентиментальный гимн мещанству, а уж всеобщая святыня, «Мастер и Маргарита», видится мне классным, стильным, но всего лишь бульварным развлекательным романчиком, утилизирующим разные ходы Майринка да сдобренным легкой незлобивой сатирой в духе «12 стульев». Милое чтение, не более. И смешно мне смотреть на людей, которые пытаются вычитать там какие-то духовные глубины. Зато, если все-таки заглянуть вглубь, там просматривается облик самого автора, лично мне очень несимпатичный. Пронизанный снобизмом и верноподданничеством, почтением к социальной иерархии и к власти, от кого бы она ни исходила. То есть из глубин романа сочится то же самое мещанство.
Что же касается моей ругани в адрес раздерганных на цитаты булгаковских повестей, а точнее, всего одной повести, то здесь можно говорить на двух уровнях. Первый – да, я в самом деле вижу автора дурным, недобрым человеком, который оттягивается по полной, упражняясь в совершенно нехристианском высокомерии. И то, что под этим высокомерием могут лежать какие-то веские причины – это не отменяет самого по себе греха гордыни. Тем более, так четко прорисованного по чисто социально-классовому признаку.
Второй уровень связан с «Собачьим сердцем» лишь косвенно. Меня смешит судьба тех или иных книжек, которые выдирают из обложки и потрошат на отдельные листки в угоду политической конъюнктуре. Так же наглядно эта дурь была видна в полемике начала ХХ века. «Ты этого хотел, Жорж Данден!» и прочая чепуха. И толпы людей, не читавших ни Гейне, ни Шиллера, сыпали горстями цитаты оттуда... И только оттуда... И не горстями, а одну и ту же обойму... И не очень помня, о чем там в самом деле шел разговор. Так светский фат мурлычет под нос одну и ту же перевранную арию из модной оперетки.
Так что простим Булгакова. Но над ним уже вырос зловещий образ профессора Преображенского, Саваофа, могущественного гонителя бездомных собак и победителя домоуправов, источника всей мировой мудрости... притом мудрости, честно говоря, весьма-таки второсортной. Книга обрела вторую жизнь в отрыве от автора. И эта жизнь оказалась не лучше первой.

Записки путешественника, навестившего Москву летом 2015 года от Р.Х.

А че? Симпатичный городок. Особенно за счет прекрасного пола, легко одетого по этому жаркому сезону и почти летящего над землей на шпильках-ходулях чуть ли не в полфута высотой.
Да и в остальном тоже ничего. Дома новые, красивые, высокие. Говорите, их молдаване с украинцами строили? Из европейских материалов, японской строительной техникой и по американским проектам? Ну ладно, замнем для ясности.
Кругом открытые ресторанчики, в которых сидят ухоженные, благообразные и прилично одетые люди, отдыхающие после тяжелого рабочего дня. А какие симпатичные официанточки деловито снуют между ресторанными столиками. Вот она, работящая московская молодежь, глаз не оторвать! Что, говорите, это таджички? Ну ладно. Все равно красавицы, да еще и приветливые такие.
Приличная публика, славно поработав, возвращается в шикарных авто по своим таким же шикарным квартирам. Приятно смотреть на заслуженное благополучие. Говорите, эти авто тоже сделаны не тут? Ладно, проехали.
А как чисто! Ни одного окурка под ногами. Что, дворники-узбеки? Ну ничего. Ведь не может же такая чистая публика сама наклоняться за брошенными бычками. Ведь у них же, судя по одухотворенному виду, другие, более возвышенные заботы, их воле подчиняется другая, более сложная реальность.
Гляжу и не сомневаюсь – все эти солидные джентльмены и их дамы наверняка выдвинули российскую науку в первый ряд, их труды цитируются по всему миру, а в их московские институты съезжаются специалисты из самых дальних краев, чтобы поэкспериментировать на их самых передовых ускорителях и прочих революционных установках. Уверен, они уже почти решили энергетическую проблему нашего мира. Что, я не прав?
Тогда, может быть, это профессора из самых знаменитых учебных заведений, и к ним в Москву рвутся студенты из разных там франций и америк, чтобы приобщиться к их российскому авторитету? Что, тоже заблуждаюсь?
Наверное, это медики, проводящие во всемирно знаменитых московских медицинских центрах сложнейшие операции, на которые за год вперед записываются европейские пациенты. И опять промах?
Может, эти веселые молодые люди час назад вышли с проходной какого-то высокоавтоматизированного завода, где собирают самые массовые, самые дешевые и самые продвинутые в мире гаджеты? Нет, в их карманах игрушки китайского производства.
Ах, дааа, я совсем забыл, это же столица великой страны! Ее главная функция – управление. Я гляжу со стороны на великих администраторов, которые обеспечивают беспрепятственное вращение государственных шестеренок, которые благодаря дерзким мозговым штурмам создали новые, революционные экономические модели и социальные механизмы, и их теперь с завистью копируют по всему миру. Что, я снова заблуждаюсь?
Тогда что же все они тут делают?! Скажите мне, не томите старика!

Зеленое-экологическое

Я о попытке запретить пластиковые пакеты и бутылки. Да, очевидно, что срать под себя - это нехорошо. Да, очевидно, что, споткнувшись о груду мусора, нужно бить тревогу. Но кто больше всех гадит в природу? В основном те восточные народы, которые мы выставляем для себя образцом социальной упорядоченности, нравственности и духовной чистоты – какие-нибудь китайцы или индусы. Именно они продуцируют три четверти сора на планете.
А теперь по делу, не переводя стрелки на соседей. Нам говорят, что где-то в глуши Индийского океана плавают тысячекилометровые мегаострова сплошного пластика, от которых гибнет вокруг все живое. Допустим, это правда. Но посмотрим на это глазами европейца. Настроенного не на истерику, а на созидание. Природа сама, за нас формирует концентрацию пластмассовых отходов в промышленных масштабах. Вместо ровного слоя, каким мы рассеиваем мусор по земле под собственными ногами. Нам остается только загрузить в трюмы пластмассу, уже наготово сгребенную в кучу. И не как мусор, а как ценное сырье. Прикиньте – нет так уж и дорого стоит фрахт большого океанского траулера и его переделка под траление пластикового хлама. И представьте себе, что на борту у него не консервный завод, а фабрика по сортировке и переработке всей собранной из океана пластмассы. Прямо в гранулы – в полуфабрикат для полиэтиленового производства. А можно и в какие-то новые несложные изделия типа ковриков или дорожной плитки. Это же будет отнюдь не убыточное производство. Осталось прикинуть, в какой ближний порт сгружать тысячи тонн готовых полиэтиленовых гранул – товара, имеющего немалую рыночную стоимость и вырабатываемого обычно из свежедобытой нефти. И это будет дешевле, чем утилизация полимеров, как она реализуется в России, поскольку нет нужды собирать полиэтилен по помойкам - килограмм за килограммом. Скольким я это говорил – не слышат.
Нет. Людям приятнее гнать истерическую волну, но совсем не интересно заняться делом. Да, рискованным. Может, не очень аппетитным. Но благородным и романтичным.
Нет. Большинству приятнее обличать и запрещать. Вот вам еще пример стандартного хода мысли у таких правдоискателей – зачем оптимизировать автомобильный трафик, зачем тактично склонять водителей к снижению скорости, когда можно ведь просто навалять на улицах лежачих полицейских – все сами будут тормозить, как миленькие? Может, стоит с этой же целью открыть все канализационные люки? Или вообще снять асфальт? И ведь никто из наших доброжелателей не задумывается, что каждый автомобиль, тормозя перед лежачим ментом, а потом резко давая по газам, разом выбрасывает целое облако ядовитого выхлопа от переходного, не сбалансированного сгорания топлива. Я как-то подсчитал, что убыток от одного лежачего мента поперек бойкой улицы может составить несколько тысяч баксов в день – за счет перерасхода топлива и ускоренной амортизации машин. Только этот убыток будет размазан по карманам многих тысяч автовладельцев и по легким тысяч прохожих.
Так же и с пластиком. Куда проще запретить это выдающееся достижение человеческой цивилизации. Вернуть нас к старомодным бумажным кулечкам, не задумываясь, что сама эта «высокоэкологичная» бумажная упаковка вносит в природу никак не меньше грязи – только не при утилизации, а еще на этапе производства. В общем, если у кого-нибудь хватит сил взяться за решение проблемы с конструктивной стороны – не забудьте про меня. Я бы охотно ввязался в эту аферу.

О любви

Жаркий летний денек на дальней пригородной платформе. Немолодой обрюзглый хмырь, одетый в майку и некое подобие семейных трусов, усердно тискает грузную даму его же лет. Вроде как прощается. Электричка на подходе. Зрелище такое, что лучше бы отвернуться. Но тут в полуобороте я вижу ее лицо – юное, прекрасное, излучающее сияние во все стороны, для всех глаз, какие могли бы оказаться случайными свидетелями. Чудо. И не маленькое, а такое вот, весомое, настоящее...
Дама входит в вагон, неся с собой этот сказочный свет. Садится. Лицо постепенно гаснет, гаснет, и вот уже в трех рядах от меня сидит обычная старая оплывшая лахудра, такая же, как все вокруг, только, может, еще непригляднее.
Поезд набирает скорость, выглядываю в окно и вижу того господина, с которого начался мой рассказ. У него в руках откуда ни возьмись оказалась вдруг банка пива, он вскрывает ее с той четкой лихостью, с какой Клинт Иствуд вздергивает курок своего револьвера. И куда вдруг делось его отвислое брюхо? И откуда появилась каратистская походка вразвалочку, гордая и осторожная, как у молодого Чака Норриса? И взгляд – дерзкий, но при этом интеллигентно-робкий и внимательный, как в лучших ролях Янковского.
Да, это тоже чудо, но оно тоже, наверное, растает совсем скоро – через минуту или две.
«Красота в глазах смотрящего» – слышу я чей-то резонерский голос. И опять не угадали! Не об этом я, совсем не об этом. Мои глаза, глаза стороннего зрителя, смотрящего внимательно и даже сочувственно – они безо всяких чудес, безо всяких фокусов видят все то, что может быть «дано мне в ощущениях», – и красоту, и уродство, но второго всегда оказывается несравненно больше.
Сейчас я совсем о другом. О неких таинственных лучах – не тех, что могут восприниматься сторонним наблюдателем, а наоборот – невидимых лучах, исходящих от любого человеческого взгляда, в котором присутствует хоть капелька любви. Хоть какой-нибудь, хоть самой завалящей. И если такой луч падает на подготовленную почву (а вся иссохшая земля окружающего нас дольнего мира только и ждет этого живительного дождя), на ней в тот же миг распускается цветок, исполненный благодарной красоты.
Эта красота, будь она мимолетна, эфемерна, преходяща – все равно, именно она-то и оказывается тем самым чудом – весомым, настоящим и более, чем реальным. Ведь именно для таких чудес в общем-то и существует окружающий мир, являющийся всего лишь клумбой, где могут расцветать такие вот цветы.
Просто сами по себе. Просто для себя. И плевать им, бесстыжим, на "глаза смотрящего".

Страшилка 1

В своих довольно-таки странноватых, скорбных и бесцельных странствиях по разным странноватым, глухим и захолустным странам, пройдя свой путь почти до середины, я очутился наконец в сумрачном... овраге. Да-да, на самом дне сырого литовского оврага. Шел-шел, думал в голове свою тяжелую думу, преткнулся о камень и кубарем вниз по склону. Но ничего, выбрался на белый свет, пересчитал ссадины и ушибы и обнаружил, что с правым плечом у меня непорядок. То ли трещина в какой-то кости, то ли связку порвал. В общем, бардак. Кисть работает, локоть работает, а вот плечо сачкует, да еще и болит. В моем бомжовском положении, при какой-то левой медицинской страховке чужбина – она как мачеха, так что нужно выкручиваться самому.
Но ничего, жить как-то можно. Сижу за клавой, рука колотит, как новенькая, а если нужно взяться за мышку, аккуратненько так прихватываю левой рукой правую за большой палец, снимаю с клавы и переношу туда, где ее дожидается мышка.
Вот, опять же, трапезовать одной левой рукой. Суетно, неудобно и утомительно. Повозишься полчаса над тарелкой и поймешь, что "это глупое занятье не приводит ни к чему". Впрочем, оно, это понимание, только на пользу. По крайней мере для меня. Предлагаю всем, кому это актуально, такой вот ненасильственный способ похудания.
Но самое веселое - это как я управляюсь за рулем. Тут уже левой рукой не поможешь, баранку оставить не на кого. Помните комедию-макабр "Семейка Адамсов"? Помните отрубленную руку, прижившуюся в старинном мрачном замке на правах домашней собачки и выделывающую всякие забавные кунштюки? Вот так и моя. Когда нужно переключать передачи, она, мелко перебирая пальцами, сползает с руля на мою правую ляжку и по ней тем же манером доползает до края, уже готовая свалиться наземь. Тут она глубоко приседает на трех пальцах, прыжок, и она уже на набалдашнике рычага коробки скоростей. Все передачи в нашем распоряжении (кроме пятой, но без нее можно пока обойтись). Обратная дорога уже сложнее. Сначала прыжок с рычага на ляжку, а потом моя шаловливая ручонка подскакивает, перевертывается в полете и снова цепляется за руль. Нда-с. Не зря я в молодые годы учился игре на фортепьяно.
ЗЫ. Пишу все это, не напрашиваясь на жалость, а только для прикола. Специально выждал, пока порченая конечность не начала заживать. Теперь уже можно с уверенностью сказать, что очередной наезд судьбы я пропустил над головой, как вражеский танк, всего лишь присев на корточки в своем окопе. Вот только осталась от всего этого дурная привычка. Ужинаю в одиночестве, собираюсь взять кусок хлеба с дальнего края стола, но своевольная правая ручонка уже не ведает, что там творит левая, не хочет, как все, тянуться через весь стол, а ловко так, по-тараканьи перебирая четырьмя пальцами, добегает до хлеба, прихватывает его и подтаскивает поближе - ешь, хозяин.

Страшилка 2

Еду я, значицца, по шоссейке. Ночью. Как бы по делам. Не видно ни зги. Я не удивляюсь - че там говорить, годы, куриная слепота, дистрофия сетчатки. Ничего не поделаешь - только вот по ночам за руль садиться не стоит. Стараюсь поосторожнее, сильно не гнать. А тут еще и встречные слепят без остановки. И дальний не включишь - людей жалко. Обочин не видно, так что стараюсь держаться полевее. Вдруг чую, что-то впереди дожидается меня, такое страшное, бесформенное и необъяснимое. Включил все-таки на секундочку дальний и вижу – прямо на меня по осевой несется здоровенный столб. Да еще с ярким знаком, указывающим на объезд справа. Тормоз до отказа (слава Богу, как раз на днях его починил), с визгом лечу вперед, столб все ближе, ближе, и вот я врезаюсь в него. Точнее, тыкаюсь. Еще точнее, останавливаюсь, едва коснувшись номерным знаком. Впрочем, прикоснувшись так, что между бампером и столбом не пролазит даже кредитная карточка.
Короче, лобовой удар налицо. Авария. ДТП. С другой стороны - ни на столбе, ни на бампере никаких следов. Судьба. Поскольку свидетелей тоже никаких, походил в темноте вокруг, похмыкал, посмеялся над своим ангелом-хранителем (по-доброму, конечно, безо всякого ехидства), сдал задним и поехал дальше по своим делам, убавив скорость до более безопасной.
Ладно. История не заслуживала бы разговора, если бы не ее продолжение. Неделю спустя, а точнее, прямо вчера, разворачиваюсь на парковке около магазина и вижу отражение своего фургона в витринных стеклах. Любуюсь, какой он симпатяга, и вдруг замечаю, что фары у меня не включены. Проверил - оказывается, и вовсе не работают. Тут же прикупил лампочки, поменял. Все вернулось к норме. Короче, уж не знаю, сколько времени до вчерашнего дня я катался по ночам безо всяких фар – на одних только слабеньких габаритах.
Отсюда две новости. Первая хорошая. Что со зрением мне пока что рано паниковать. Еще послужит. Вторая плохая. Что с мозгами у меня-таки весьма серьезные проблемы. Что делать-то?

Принцип коагуляции говна

Этот текстик был написан давным-давно, по следам шумихи вокруг "сакральных сувениров", завезенных в Москву на потеху дремучей публике. Я набрел на него, просматривая содержимое старого компьютера, и удивился, насколько он созвучен новому контексту - стоит только поменять кой-какие реалии. Итак...

Рассуждения о разуме и его отсутствии, о мифологии и о дарах волхвов
(предупреждаю — будет много букв в занудливом порядке, буду говорить общеизвестные вещи, но надо, поскольку эти элементарные истины сейчас активно выжигают из нашего сознания)

Итак, для начала разговора попробуем в рабочем порядке дать определение, что такое «ум». Возьму на себя смелость предложить такое описание – это способность более-менее адекватно воспринимать окружающую действительность и принимать более-менее правильные решения. Про решения пока отбросим, а о действительности еще поговорим. Как строится картина мира? Смотрим на мир и подбираем теорию, описание, миф наконец, который можно натянуть на опорные точки того, что мы видим. Смотрим на окружающий пейзаж и говорим – вот, очевидно же, что земля плоская, а солнце то встает, то садится. (Чем сильнее ум, тем богаче склад гипотез и мифов, которые можно примерить к действительности.) На этом этапе мы реализуем в чистом виде «мифологическое мышление».
Но самое интересное дальше. Зажав под мышкой свой любимый миф, мы идем по миру и при любой возможности перепроверяем наши представления, прикладывая их ко всему, что видим и думаем. Нам интересно, на чем покоится наша плоская земля – придумываем версию про трех слонов и черепаху, нам не удается дойти до краев земли, и мы придумываем... Выбранный нами миф все время рискует улететь в помойку, если мы найдем более удачный, мы его все время перекраиваем, подшлифовываем, уточняем, и это будет второй, более важный этап мыслительной работы, и на этом этапе наше «мифологическое» мышление превращается в рациональное, как бы научное.
Такова моя схема, описывающая, как работает наш разум. Если названные функции успешно отрабатываются, значит, разум пока что на месте и достаточно силен. Если же нет – значит, и ума нет или он просто очень слаб. Впрочем, можно, конечно, представить себе человека с большой и умной головой, который из каких-то высших соображений запрещает себе описанные выше действия, выбрав жизненную позицию на базе «мифологического мышления». Он не позволяет себе безответственно жонглировать разными гипотезами и мифами, мужественно придерживаясь лишь одного, который ему «спущен свыше». Он хранит этот миф в девственной чистоте, не допуская никаких ревизий. Эта позиция обычно называется «фундаменталистское» сознание. В нашем рассмотрении мы вынуждены трактовать его как «слабый ум» и назвать – увы! – слабоумием. Правда, человеку, наделенному от природы нормальным разумом, нужно иметь недюжинную силу воли, чтобы выдрессировать в себе такую вот слабость ума. Чаще бывает другое. Фанатичными последователями такой концепции становятся люди от природы тупые и трусливые, а уж полноценным, умным и сильным эта позиция навязывается принудительно.
Попутно отметим, что, выбрав «мифологический» подход, необходимо найти какие-то новые опоры для имеющейся картины мира. Если это не свои собственные глаза, то, значит, чей-то «авторитет». Итак, приходим между делом к выводу, что «мифологическое» и «авторитарное» всегда идут рука об руку.
А теперь подвожу заскучавшего читателя к реальной картинке, к практическим выводам – вот вам очередь за дарами волхвов. Что собрало эту огромную толпу? Вера? Да. Но это не та «Вера», которая с большой буквы, не вера в Бога (ее сейчас вообще не будем трогать), а первобытная мифологическая вера (носители настоящей Веры называют ее суеверием) в то, что этим артефактам действительно 2000 лет, в то, что контакт с ними обязательно приведет к каким-то практическим результатам, в то, что манипуляции с какими-то материальными предметами могу иметь некий сакральный смысл. Располагают ли люди в этой очереди хоть какими-то аргументами, подтверждающими в их глазах эти три гипотезы? Пытались ли они самостоятельно их проверить? Есть ли у них на руках убедительные доказательства или достоверная статистика? Нет. Ничего, кроме голословных заявлений неких «авторитетов». Как мы назовем эту публику в нашей классификации? Увы, неловко говорить вслух, но...
Эту тривиальную констатацию очень грустного факта я теперь разовью до пары не очень тривиальных следствий. Первое из них я давно назвал для себя «принципом коагуляции говна». Состоит он в том, что, приняв хотя бы раз в душу постулаты «мифологического», «авторитарного» или «фундаменталистского» мышления, человек отрекается от собственного ума и собственной совести, на всю жизнь утрачивая девственность, сиречь интеллектуальное целомудрие. Крепостная стена, которая должна защищать его разум от бушующей вокруг пурги ложных представлений, утрачивает целостность, и в пролом врывается толпа беснующихся химер.
Жалко, что в этой очереди "за дарами" не проводятся психологические эксперименты или хотя бы анкетирование. Тогда бы мы узнали, что люди, верующие в чудо с дарами, непременно верят и в то, что удачу в нынешнем году вам гарантирует сувенир с лошадкой, что где-то в озере обитает страшное чудище, что в горах бродят снежные человеки, над головой носятся летающие тарелки, в штрих-кодах шифруют число дьявола, а всем миром заправляет тайное правительство. И если между всеми этими верованиями возникнет какая-то неувязочка, то, как говорится, неувязочка пофигу!
Второе следствие пострашнее, чем просто бытовой идиотизм. Это «авторитарная» жизненная позиция. Я так же неколебимо убежден, что беглый опрос покажет – поголовно все, стоящие в очереди, числят себя поклонниками Сталина, Николая Второго, Ивана Грозного, Александра Невского, маршала Жукова и т. д, то есть всей нечисти, вокруг которой можно нарисовать ореол власти, причем эта власть обязательно должна иметь некий иррациональный характер, не допускающий вопросов типа «с какой стати?». И это куда страшнее простой глупости. (Кстати, не берусь утверждать, но подозреваю, что случаев самодурства, насилия и жестокости в семьях этих суеверов будет отмечено гораздо больше, чем в среднем по стране.) Так что покровительство властей этим толпам духовной черни приобретает очень рациональное объяснение. Мы сейчас боимся даже ухмыльнуться, говоря об этой толпе, чтобы не получить в ответ злобную хоровую истерику, но вот когда они начнут врываться в наши дома, выискивая каких-нибудь жидомасонов...

Старые путевые заметки

...Маленький шварцвальдский городок, зажатый горными склонами на дне глубокого ущелья. Солнце клонится к закату. Оно еще довольно высоко, но скрылось за горным хребтом, и в ущелье сразу же потемнело, будто выключили свет. На городском стадионе ребятишки доигрывают в футбол, хотя с каждой минутой мяч рассмотреть все труднее и труднее. В сумерках засветились лампадки красного стекла, расставленные на могилах местного кладбища – оно разбито на крутом горном склоне, и потому эти огоньки видно со всех точек города. Заговорил колокол католического храма, десять минут отзвонил, и ему с другого конца ущелья ответил ровно на десять минут колокол лютеранской кирхи. (Интересно, они каждый день меняются правом первоочередности, или как-то договорились раз и навсегда?) Заработали пивнушки и ресторанчики. Глубокая осень, межсезонье, в городе ни одной посторонней души, так что трактирщики угощают самих себя, своих друзей и родственников. Чуть на отшибе массивное здание школы. На всех этажах уже темно, и только актовый зал ярко освещен. За огромным похожим на витрину окном видно старика с аскетическим благородным лицом, сидящего за роялем (готовый персонаж для Германа Гессе). Перед ним, облокотившись на рояль, понуро стоит подросток и, судя по всему, выслушивает нотацию.
Католический храм огибает маленькая речушка, горный ручеек, прорезавший городские кварталы на всю длину ущелья. Перед входом в храм ручеек перекрыт каменным мостиком, а рядом с мостом стоит памятная стела, воздвигнутая, судя по всему, недавно, в честь 1000-летия этого городка. У основания стелы трогательная скульптурная группа – рослый молодой мужчина заботливо поддерживает под локоть старика, переходящего через ручей. На самой стеле барельефы, отмечающие основные даты городской истории. 1000 лет назад – первое упоминание этой деревушки, 500 или 400 лет назад – учреждение почтовой станции, полтора века назад – прокладка железной дороги и, наконец, последняя дата, 44 или 45 год – визит эскадрильи американских бомбардировщиков с полной загрузкой смертоносного железа. Казалось бы, вот она – несправедливость судьбы. Больно видеть это свидетельство – как большой, жестокий мир вторгся в этот невинный глухой уголок.
А подумаешь минутку, и история поворачивается другим боком. Легко себе представить, как здесь действовало небольшое скромное отделение гестапо. Всего, может быть, 2-3 человека, но туда захаживал каждый второй или третий, чтобы сообщить, где прячутся евреи или какой анекдот рассказал сосед. Легко вообразить подростков, марширующих в форме гитлерюгенда, легко вспомнить, как где-нибудь в 43-44 годах весь город получает продуктовые посылки «гуманитарной помощи» с оккупированных территорий. В наших глазах без труда выстраиваются и маленькие деревенские парады, и речи местных партийных боссов. Так что же мы теперь скажем насчет судьбы, насчет ее справедливости или несправедливости? А Бог ее знает...

Плоды просвещения

Дело было года три назад. Затариваюсь брусом, досками и прочей дребеденью на стройбазе в маленьком заштатном ярославском городке. На улице жара, а на складе, в ангаре прохлада и полумрак. В углу столик, за ним сидит милейшая девушка, выписывает мне накладные. Я ее давно знаю – умница, красавица на выданье, поповна. Одна из дочек местного священника, моего давнего приятеля. Воспитана всем на радость, завидую ее будущему мужу. Вот и сейчас она пересчитала заказ несколько раз, стараясь, чтобы мне он обошелся подешевле. Дала парочку дельных советов.
Сейчас она корпит над бланками, а я лениво брожу по складу. Остановился перед большой фотографией разрушенного храма с призывом жертвовать на его восстановление. Девушка отрывается от работы: "Дядя Андрей, объясните мне пожалуйста, я вот думаю и сама понять не могу – почему у нас в районе все храмы такие вот, порушенные и разоренные".
Замираю в растерянности. С усилием проглотил готовую сорваться с языка ехидную реплику. Зачем обижать такую трогательную девчушку? Роль резонера-просветителя мне тоже показалась недостаточно ласковой. Попробовал начать издалека: "Танечка, ты помнишь, что там было в 17 году?"...
"А что было в 17 году?"
Я помолчал с минуту и перевел разговор на другую тему.
... а вы тут рассказываете мне...

Вот тут оскоромился, послушал по "Эху Москвы" как бы лекцию Д. Быкова. Так, урывками, без начала и без конца. Пожил денек, понял, что заело. Нашел в сети запись, стал слушать снова... и снова с дырами. А до конца так и не дослушал. Хватило услышанного.
Впечатление смешанное (не скажу, что новое - такое же смешанное отношение было у меня к нему и лет 5-10 назад). Ведь интересно. Умен человек. Талантлив. И знает в 100 раз больше меня, за неделю прочитывает столько книжек, сколько мне недосуг и за год. И ведь правильные вещи говорит, глубокие, исполненные как бы духовного видения...
А притом, чуть где откроется не зашпаклеванная щелка, тут же из нее несет чем-то затхлым, чем-то гнойным. (Правда, автор - большой мастер шпаклевки, полировки и лакировки, и щелки такие открываются не на каждом шагу.) Что там воняет под блестящей скорлупкой – поди разбери. Нужно это изделие вскрывать, взламывать, тщательно вчитываться между строк, делать кучу заметок на полях и потом сводить их воедино. А лень.
Если бы там, в глубине светилось какое-то откровение Господне – тогда уж куда ни шло, но потратить уйму кропотливого труда, чтобы докопаться до шмата говна или тушки дохлой крысы? Увольте. Притом, будь автор поглупее, этот душок можно было бы списать на невинные какие-то заблуждения, но умный человек такого калибра может лгать, подтасовывать и наводить тень на плетень только осмысленно и злонамеренно. Увы.
ЗЫ. Деталей и аргументов не привожу сознательно. Во-первых, лень и противно. Во-вторых, те, кто меня понимает, услышат и так. И им будет утешительно осознать, что они не так и одиноки в своих мрачных подозрениях.

"Трудно человеку одному...

Человек, один, не может ничего (вариант - не стоит ничего)". Эту давно знакомую горькую мысль Хемингуэя (из романа "Победитель не получает ничего") сейчас к себе примеряю не только я. Много нас таких –и в эмиграции, и в каких-то глухих деревушках дальнего Подмосковья, да и по спальным районам больших городов, – много нас таких, кому уже нет никакой охоты созваниваться со старыми друзьями-приятелями, и на работе, если таковую посещаешь, нет смысла ввязываться в беседы с сослуживцами. Трудно человеку одному...
Против правды не попрешь. Понимаю, испортил сейчас настроение многим собратьям по несчастью. Но пишу я не злобы ради, а токмо для утешения. Перефразирую горькую истину в немного другом ключе: "Трудно человеку вне контекста... За рамками контекста человек не может ничего, человек не стоит ничего..." И тогда в конце нашего смертного тоннеля начинает брезжить слабенький огонек. Да, многих из нас судьба лишила друзей, единомышленников, того воинства, в котором мы могли бы примкнуть к каким-то соратникам. Но контекста, в котором мы жили, нас лишить можем только мы сами, и никто иной. Именно выйдя из своего контекста, предав его, отказавшись от него, мы предаем самих себя и лишаем себя шансов на победу, ибо вне контекста нет ни победы, ни того, с чем нужно было бы бороться. Выйдя из контекста, мы начинаем заботиться о начавшем вдруг рассыпаться здоровье, о зарабатывании денег, которые раньше нас не очень-то и волновали, о помидорах на огороде, которые нам не очень-то и нужны, о внучатных племянниках, которым мы, кажется, тоже не очень-то и нужны. А то, ради чего мы мыслили свою жизнь, оно что, исчезло? Нет. От таких вещей можно отречься, но уничтожить их никто не во власти.
Итак, никто, кроме нас самих, не способен уничтожить смысл и цель в нашей жизни. И это уже хорошо. А под занавес еще один парадоксальный закон природы. Нарушение правил аддитивности и коммуникативности применительно к таким вот материям. Один смысл жизни, ничуть не теряя в своем весе, может быть разделен между огромным множеством субъектов, и каждый из упомянутых субъектов вправе взять на себя такую долю этого смысла, какую только пожелает. Правда, этот обнадеживающий факт имеет и оборотную сторону – взяв на себя сколь угодно большое бремя этого горького смысла, ты ничуть не облегчишь его тяжесть, давящую на плечи твоих единомышленников. И наоборот – как бы ни был широк круг людей, разделяющих твои горести, тебе от этого будет ничуть не легче. Давайте пока и закончим на этой мажорной ноте.

Признать свое поражение и сдаться на милость врага – это ооооочень разные вещи. Скоро многие из нас проверят это на собственной шкуре.

С чего все началось?

Не с агрессивного базара, а с беседы людей, как бы понимающих друг друга. Единомышленников, братьев-либералов. Справедливые, хоть и навязшие на зубах жалобы на "совок" в людских душах, на "ватников" и т.д. Противно, хоть и не поспоришь. Но я замечаю, что повсюду вокруг меня эти инвективы приобретают не политический, не философский, не этический характер, а становятся выплеском такой классовой ненависти, какой мы не видали аж с гражданской войны. С какого-то момента "ватники" становятся виноваты во всех смертных грехах, а главное – в том, что они бедны и отчаянно завидуют нам... Кому "нам"? Нам, интеллигентам? Нам либералам? Нет. Кому должен завидовать бедняк? Конечно же, нам, богатым. Ох, и противно же мне ощущать себя в компании таких единомышленников.
Вот, побазарил слегка с давними знакомыми, а потом собрал все свои реплики в кучку и вывешиваю здесь. Полюбуйтесь.
Коварная подмена - говорить о зависти черни, когда нужно говорить о здоровом народном возмущении в ответ на явную несправедливость. Трудно ли простым людям терпеть рядом с собой существование легальных богачей? Нет! Людям, и мне в том числе, трудно смотреть на легально жирующих воров. Тут ведь совершенно другое дело. К примеру – как бы ни были богаты звезды эстрады, на них никто баллон не катит. Все понимают, что они худо-бедно, честно или не очень, но сами, своим дурацким трудом заработали свои дурацкие цацки. Другое дело – миллиардер со скромненьким окладиком на госслужбе. И не надо нам ля-ля про то, что они в свое время или в свое безвременье удачно хапнули "ничье". Хищение гос. имущества в любой стране считается особо тяжким преступлением – лет эдак на 50 или 100 тюремного срока. Ясно дело, с конфискацией.
А теперь дальше уже по пунктам.
Первое. Уж больно много в вас, ребята, ярости. Причем ярости по социальному признаку. А это уже и вовсе неприлично. Да еще и реально просто по имущественному признаку. То есть откровенный культ ненависти к бедным, как бы вы его ни маскировали. Это и несправедливо, и неприлично, да и вообще выпадает из христианской традиции. Один знаменитый левак, Курт Воннегут (Вы наверняка его знаете, но ведь вряд ли осмелитесь припечатать ярлыком «совок» или «ватник») говорил, что настоящую подлинную европейскую культуру отличает не просто даже сострадание, а именно уважение, почтение к бедному человеку – независимо от причин его бедности. И тут действует не презумпция невиновности, а нечто большее. Базовое-цивилизационное.
Второе. Законы о приватизации, на которые Вы ссылаетесь, как на оправдание олигархических богатств. Если преступная группа, захватив власть, принимает законы, позволяющие фантастическое обогащение для своего клана за счет государства и всего бесправного общества, такие законы не более легитимны, чем расовые законы Третьего Рейха. Хотя это тоже законы. Это же очевидно. И судить нужно как этих законодателей, так и бенефициаров, выгодополучателей этого сговора. О чем спор? Когда я был в бизнесе, у нас ходила шутка: "В этой стране честно можно заработать один (ну пусть даже пять) миллион зеленых. Более крупные суммы у нас распределяются из центра". И обратите внимание – в тех странах, где к власти не были допущены партийные и гебистские бандиты, не образовалось и олигархического класса. Пример – Чехия.
Третье. Вы говорите о презумпции экономической невиновности. Предлагаю безвозмездно (то есть даром) алгоритм, как отделить козлищ от овец, не перегружая суды. Всем, у кого активы тяжелее десяти миллионов баксов, в режиме автомата прописывать по пять лет с конфискацией... НО. Оставляя всем желающим право оспорить это решение по суду. При сознании, что, если суд честно признает незаконность обогащения, срок будет уже не 5 лет, а, как подобает за крупные хищения, 25 или 50.
Четвертое. Не скажу слово "ненависть" (ее раздувают именно те, в чьих руках и власть, и деньги), но уж недоверие к богатым - да, оно у русских в крови. И это имеет простое объяснение. Никогда в истории России (ну, пусть почти никогда) не было эпохи с нормальными условиями для честной продуктивной работы и честного обогащения. "От трудов праведных не наживешь палат каменных". Пройдитесь по центру Москвы. Кому принадлежали, для кого строились самые красивые здания? Для тех же откупщиков, казнокрадов, взяточников и придворных интриганов. До самого конца XIX века в России, можно сказать, вообще не было честной экономики. Только криминальная. С традиционной придворной коррупцией. Так что и отношение к богатым - вполне обоснованное на уровне традиции.
И пятое. Даже если ты честно заработал свой миллион, ты просто неприлично бестактен, если будешь его жрать за обе щеки в окружении толпы бедных. Это ведь тоже самые азы христианской этики. А потому "порше-кайенн", "бентли" или домик с шубохранилищем – признак непорядочного человека, пусть все это и заработано честным трудом. В чем я очень сомневаюсь.
Ну вот. Пока что и все.

Еще раз напомню современный парафраз известного, занудливо-резонерского немецкого анекдота времен Третьего рейха

Итак, идеальный россиянин - человек умный, порядочный и убежденный путинист-патриот. Однако, к сожалению, идеал в нашей жизни никогда не может быть реализован до конца, так что мы вынуждены довольствоваться удовлетворением только двух требований из трех. Следовательно, если мы имеем дело с путинистом-патриотом, то он либо дурак, либо сволочь, а если где-то встретим человека умного и при этом порядочного, то он с неизбежностью окажется оппозиционером и вообще врагом нации.

Подборка эпитетов для нового перевода "Песни Песней"

Мегапиксели очей моих,
Гигабайты разума моего.
Сахар арбуза моего,
Аскорбинка лимона моего,
Соль селедки моей,
Горечь хрена моего,
Глутамат чипсов моих.
И, наконец,
Мой теин, кофеин, алкоголь и никотин.

Бомж на пляже

Волею судеб этим летом вместо дальних странствий я завис на постылом черноморском курорте – наперекор моим обычаям, принципам и ценностям. Впрочем, оно и тут не без радостей. Вино, фрукты, теплое море по пять раз на дню. Пять раз протискиваюсь на пляже сквозь толпу на пляже, чтобы занырнуть в соленую воду. Впрочем, дальше, уже в 20 метрах от берега в море ни души, так что публика меня не слишком-то и обременяет. А наблюдать ее интересно.
Вот, скажем, такой факт. Статистико-антропологические гендерные различия. Возьмем самочек. Подавляющее большинство стройненьких, с крутыми бедрышками и вообще когда все при них. Неестественно высокий процент – так ведь просто не бывает. Посмотрим на мужиков - там все нормально. Одни тощие, другие толстые, кто корявый, кто обрюзглый. В общем, все как у людей.
До разгадки додумался не сразу. А ведь все просто. Дамочка на курорте (да и вообще в таком социуме, из которого состоят пляжные завсегдатаи) – предмет продажи. И единственная у нее рыночная ценность – это ее тушка. Вот и приходится им, бедным, заботиться о ней, как о любимой лошадке. Холить ее, лелеять, а заодно и нещадно дрессировать. С утра до вечера. Другое дело мужчина. Он на этой ярмарке покупатель. А потому и не важен для него собственный внешний вид. Если самцы чем-то и меряются, то лишь толщиной кошельков и длиной своих автомобилей.
Соответственно, здесь, на пляже, молодой парень с ухоженным, тренированным и накачанным телом неизбежно вызывает любопытные и косые взгляды – типа а он-то чего? Или тоже на продажу? А в какой роли? Альфонс или пассив?

И еще из путевых записок

На границе между Польшей и Словакией я заблудился, съехал с асфальта, и моя коварная GPS-навигаторша принялась меня водить по ужасающим грунтовым серпантинам, по каким-то лесным и горным контрабандистским тропам. Встав перед очередной безбрежной лужей, я вылез из машины и пошел вперед, чтобы узнать, что меня ждет за поворотом, а там, прямо за поворотом столкнулся с изысканного вида польской дамочкой, ведущей на поводке белого пуделя. После куртуазных приветственных слов я спросил то, что мне, собственно, было нужно: "Как вы думаете, я смогу дальше проехать по этой дороге?". "Вы? – переспросила она, глядя не на мой автомобиль, а почему-то прямо мне в глаза, – вы... вы наверняка!"

Господа! Расскажу тем, кто еще не знает. Насчет знаменитой "Хрустальной ночи". Эта погромная акция, которая должна была на манер нынешних флешмобов захватить всю страну, на самом деле сорвалась. Зверства и бесчинства в ту ночь творили только нацистские боевики типа нашего Энтео, а остальной народ отказывался брать в руки заготовленные для него стальные прутья и лишь смотрел со стороны на весь этот ужас, а иной раз даже и вступался на стороне жертв. Но самое интересное было дальше – зачинщиков судили. Невзирая на покровительство гитлеровских властей. И они, при всех мыслимых и немыслимых отмазках, что-то свое получили. Имейте в виду. И теперь путинская неофашистская власть имеет шанс по части уважения к закону, нравственности и гуманизма хотя бы приблизиться (то есть возвыситься с низшей, зверской стороны) к порядкам Третьего Рейха. Это произойдет, если православные боевики, учинившие погром в Манеже, попадут под настоящий суд, который пропишет им и приличные срока за дебош, и весомые штрафы на возмещение ущерба.

«Вопросы психологии»

Я человек пожилой, отставший от жизни, отпавший от жизни по всем мыслимым координатам – и по временной оси, а если в пространстве, то и назад, и куда-то вбок, и вниз, и даже, возможно, кое-где вверх. Трудно мне воспринимать ваши, господа, реалии – все думаю и думаю, прикидываю и теряюсь в выводах... То ли не въезжаю, то ли все-таки понимаю, но такое понимание мне оказывается совсем уж не по душе.
Вот так и с психологией – не той, которая наука, а той, которая весьма прибыльная и душеспасительная практика.
Излагаю суть моего вопроса. Живет, скажем, на свете стандартный, самый средний представитель российского среднего класса. Живет себе, вроде бы не бедствует, отчаянно, всеми силами стремясь к целям, которые ставит перед ним его родное общество или он сам, как его неотъемлемый член. То есть, упорно домогается успеха. Тут надо быть полнейшим идиотом, отброшенным от жизни еще дальше, чем ваш покорный слуга, чтобы не понимать, не видеть, что на этом славном пути человек со стопроцентной гарантией теряет (то есть продает) свою бессмертную душу. И не только ее, а вообще все хоть мало-мальски разумное, доброе, честное, что делало его человеком. Для этого даже не обязательно быть отпетым казнокрадом, не нужно грабить сирот и убивать больных стариков. Достаточно всего лишь обжиться, как дома, в этой воровской малине и принять добросовестное участие в разрушительной свистопляске, которая называется российской экономической и политической жизнью. Будь ты хоть низовым клерком в лабиринтах гос. администрации, хоть скромным «предпринимателем», в поте лица своего отмывающим чужие откаты – ядовитая и едкая атмосфера, которой дышит российский «деловой человек», сама сделает свое черное дело.
Короче, в какой-то момент оказывается, что твоя душа уже продана и, кстати, с гешефтом (то есть за вполне приличную сумму, превышающую рыночную стоимость товара – иначе говоря, в нормальном обществе и нормальной стране, где не налажены централизованные госзакупки этого добра, никто бы за такие деньги не позарился на вашу душонку). Можно бы только радоваться такой сделке, но... Ваша душа с вами не согласна. Вас начинают донимать фантомные боли в том самом месте, где еще совсем недавно прощупывалась эта самая душа и прочие человеческие атрибуты. Либо, внезапно осознав, что ее продали в рабство в чьи-то чужие руки (мы-то знаем, чьи), душа начинает бунтовать, отравляя жизнь и грозясь судом удачливому продавцу.
В общем, мы наблюдаем мятеж на корабле (в метафорическом плане кораблем можно считать человека во всей его целостности и полноте). Бунт против капитана, который превысил свои полномочия и направил вверенный ему корабль... ладно бы хоть бы на рифы, а то ведь прямо в руки врагу! И в ответ весь наш броненосец «Потемкин», весь его экипаж встает на дыбы – на всех палубах, и на соматическом, и на психическом уровне. Из машинного отделения карабкаются наверх чумазые кочегары, из орудийных башен вылазят ушлые артиллеристы и даже смышленые штурмана покидают свои штатные посты. Все они заодно и все против вас. Вас преследует морская болезнь – тошнота (вплоть до настоящей, неподдельной рвоты) начиная с самого утра. А особенно с того момента, как вы появляетесь у себя на капитанском мостике. Вас уже не радуют те стеклянные бусы, за которые вы отдали свое полновесное золото. Вас донимает чувство утраты, невнятное, невыразимое, ибо вероисповедание нашего героя можно определить как «воцерковленный безбожник», а потому в его лексиконе просто-напросто отсутствуют слова, необходимые для описания свалившегося на голову несчастья. Но главное – навязчивые страхи. Думаете, это психоз? Как же! Ситуация ведь в самом деле страшна – вам есть, чего бояться, вашему дредноуту грозит неминуемая гибель, и не видит этого лишь полный дурак... или предатель, вступивший в сговор с капитаном.
Сценарий с восстанием на корабле – это единственная надежда на его спасение. Есть ведь, черт подери, шанс, что революционные матросы скинут коррумпированного капитана с мостика – еще не поздно отработать задний ход и бросить дьяволу под ноги все неправедно и бесцельно нажитое, дабы выкупить назад проданную душу. Еще не поздно покаяться – это никогда не бывает поздно. Есть еще возможность сменить курс – пусть хоть на рифы, хоть на мель, хоть на верную смерть, но только бы не к антихристу в зубы.
И вот тут на сцену выходит наш психолог. Вникает в истеричные монологи всех противостоящих сторон и елейным голосом заверяет нас, что «все будет хорошо». За хорошие деньги (а оно и должно стоить больших денег – иначе эта магия просто не подействует) он объяснит капитану, как деморализовать и разоружить мятежную команду, а сам тем временем выйдет на палубу и раздаст матросам успокоительные чудо-пилюли, а заодно на пальцах за пару минут покажет, что жить без души даже лучше, чем жилось с ней. Доходчиво расскажет нам, что не зря тысячи две лет тому назад прибили гвоздями к кресту одного безответственного придурка, который навязчиво твердил о наших грехах и призывал к покаянию. Ох, не зря. Ведь это же глупо (все знают) – расчесывать какое-то придуманное чувство вины и культивировать какие-то химеры вроде совести, тем самым лишая нас живительного «позитива» – основы «психически здоровой жизни».
«Цена вопроса» – несколько сеансов (если у клиента денег достаточно, для закрепления успеха сеансы можно повторять регулярно) и – вуаля! – на палубе воцаряется мир. Обе стороны соглашаются, что именно так и устроена вселенная, именно под эту музычку пляшут и маршируют все умные люди вокруг нас, а романтические сказки придуманы для дураков и лузеров (хорошее слово, правда?). Придуманы теми хитрецами, которые сами-то знают, как за счет доверчивых романтиков добиться гарантированного успеха. Да-да, именно его величества УСПЕХА. И ради него можно в конце концов потерпеть кой-какие психические и так называемые «моральные» неудобства. Или вы, может быть, укажете на что-то более важное, чем успех? Да ладно!
И вот, наконец, после недолгих колебаний и таинственных маневров ваш корабль снова уверенно ложится на прежний, изначально заданный курс, матросы на палубе коротают время за невинными играми типа лото или гольфа, капитанская дочка мечтает о шикарном шоппинге в ближайшем порту, а картушка компаса четко замерла на том самом румбе, где начертано это главнейшее в вашей жизни магическое слово – указав тот самый азимут, где за горизонтом вас ждут радушные объятия... Чьи? А то вы не знаете...
Ну вот примерно так я понимаю функции психологов-психоаналитиков в нынешней российской жизни. Я в чем-то ошибаюсь? Поправьте, пожалуйста...

ЗЫ.
Чует мое сердце, многим я отдавил любимые мозоли. Кто узнал себя в бедном клерке, а кто и в психологе. Слышу – точат ножи булатные, хотят меня зарезати. Предвижу столбец комментов, раздраженно объясняющих мне, что...
Так что мне объясняют? То, что среди клерков и среди практикующих психологов можно найти порядочного человека? Хмммм. Впрочем, не буду спорить. Но поставлю вопрос другим концом – вы что, ни разу не видели вокруг себя именно таких фигур и именно таких ситуаций? Или я ради какой-то чертовой психологической сбалансированности должен заботиться о том, чтобы зло всегда уравновешивалось добром, «негатив» «позитивом»? Чтобы сразу после «Мертвых душ» следовали «Избранные места из переписки с друзьями»? Нет уж, давайте договоримся. Я буду писать свои «Мертвые души», а кому интересно, тот пусть пишет свои «Избранные места». Только я их читать не буду. Не обессудьте.
И еще. Я не использовал здесь высокоумных научных терминов вовсе не потому, что боюсь ошибиться в их написании. Просто, ИМХО, нет нужды темнить, когда под рукой для того же дела всегда в избытке простых и ясных обиходных слов.

Есть гром хрупкий, острый, рассыпчатый, как гравий на карельском карьере после взрывных работ. А есть гром вязкий, пластичный, хоть на хлеб мажь. Вот в таком громе сижу сейчас на балконе, подсвеченный ленивыми молниями. Поливаемый ленивым дождиком. По дальней стороне стола колотит вроде бы всерьез, а до ближней, где стоит стакан и закуска - до ближней стороны и до моего стула не достает. Кончается жара на моем курорте. На носу осень. И слава Богу.

Юные короли виртуального мира
Часть первая – пространство запрограммированного успеха

Тут и там слышу сетования по поводу того, что наш умишко с годами сдает, как сдают и прочие наши функции. Часто в самоуничижении приводят в пример немыслимую в наших глазах легкость, с которой новое поколение осваивает всякие там гаджеты и программки. Раз-два, тык-мык – и заработало. За считаные минуты, пока мы все ищем, где там у этой железячки кнопка включения.
Утешать жалобщиков я не собираюсь. Действительно, с годами мы глупеем. Многие, до ужаса многие – те и от рождения были идиотами, а заметным это становится только сейчас. Но я вообще не о нас, а хотел бы сейчас поговорить о том высокоодаренном молодом поколении, которое вызывает столько почтения у нас, туповатых старперов.
Вот смотрим с завистью, как лихо нынешние пацаны тычут пальчиками в сенсорные экраны. Отмечаем, что нам – увы! – отказано в этой легкости. Но сможет ли этот пацан, скажем, починить свой мопед (как это мог сделать в годы моей молодости всякий дворовый шпанюк, счастливый обладатель моторного аппарата). А если сравнивать не с дворовой шпаной, а с кем поинтеллигентнее, то сможет ли он рассказать, о чем там написано в «Войне и мире»? Не в смысле краткого содержания, кто, кого, чем и как, а в смысле почему Лев Николаич написал целых четыре тома, не сумев уложиться в одну книжку? То есть про что книга-то?
Еще парочка таких же очевидных вопросов (сравним хотя бы уровень грамотности, который напрямую говорит о работоспособности мозга) – и противопоставление старого и нового поколения (в интеллектуальном, только интеллектуальном плане) начинает обретать какие-то осмысленные координатные оси.
Посмотрим, как обращается с новым гаджетом бойкий юноша, вызывающий у нас непреодолимую зависть. Вот он тычет пальцем в какой-то логотипчик с уверенностью, что это приведет к ожидаемому результату. А что в аналогичной ситуации делаем мы? Мы первым делом пытаемся осмыслить, что же это за картинка. Логотип или что-то еще? А если логотип, то что он означает (и у нас в сознании выстраивается куча вариантов)? И, наконец, к чему это приведет, если мы на него нажмем? Может, к катастрофе? Или к чему-то другому (тут предлагается еще дюжина исходов). Чье поведение более разумно, более аналитично? Ведь наше, верно? Но при этом чье поведение неуклонно ведет к положительным результатам? Нашего юного конкурента. И почему? Да потому, что мы функционируем в разных средах. Я, с опаской глядя на монитор, живу в реальном пространстве реальной жизни, где от нее следует ждать любого подвоха и где этот проклятый монитор – всего лишь одна среди множества неведомых граней. А мой молодой конкурент уже изначально воспитан в одномерной искусственной среде, всегда играющей с ним в поддавки. Так сказать, «юзер френдли».
Мы с завистью и недоверием смотрим на новое поколение, заточенное под особый мир (не обязательно виртуальный), который создан СПЕЦИАЛЬНО для их упражнений. Собирая пазл, ребенок не сомневается, что фишки точно вставятся одна в другую, что не придется что-то подрезать ножничками. Занимаясь «строительством» из кубиков ЛЕГО, он уверен, что каждый из них точно воткнется в пазы другого. Собирая схему из электронного конструктора, он не боится, что ошибочное соединение приведет к КЗ и сожжет микросхему. В таких системах всегда предусмотрена «защита от дурака». И вот толпа детей (а иной раз и здоровенных «недорослей»), имея перед собой груду кубиков, лепит из них, скажем, некое подобие... коровы. Не будем обсуждать осмысленность такого занятия, но никому ведь в голову не придет собрать ее скелет из простых жердей, натянуть на него тряпичную шкуру, а чрево набить соломой. Ведь и труда меньше, и выйдет более реалистично. Что вы! Так никто не делает! И что, эти палки нужно отмерять и отпиливать? И сколачивать? А чем? Гвоздями? Это мы не умеем...
Помню, у меня в цеху механиком был молодой сильно пьющий парень, который в 12 лет получил какой-то приз на каком-то детском конкурсе, собрав из ничего, то есть из найденных на свалке железяк, своими собственными руками, по своим чертежам настоящий мотоцикл. Он, стесняясь, говорил мне, что вот раму для байка ему сварил по его эскизу школьный учитель труда... Этот парень гордился тем, что на отлично закончил ПТУ.
А тут я был на каком-то фестивале детского творчества, где те же 12-летние ребятишки, суетящиеся у каждого стенда, больше напоминали менеджеров по сбыту на каких-то оптовых ярмарках. Там были представлены чудеса творческой мысли – кувыркающиеся через голову роботы, фантастические электронные схемы, мосты и железные дороги... только все они были собраны из готовых фабричного производства наборов по готовым заводским инструкциям... И эти ребятишки скоро получат высшее образование, потом второе, потом третье, но, как и сейчас, будут только стыковать готовые детали по заранее составленным для них методичкам и впаривать их клиентам... да еще делать карьеру в специально разработанной для этого коммерческой среде.
Мы, набирая смску, бесимся, готовы разбить мобильник об пол, когда он с двух букв подсказывает, какое слово мы хотим написать. Еще бы – у нас эти две буквы рождают начало для 100 разных слов, и мы, люди неглупые, имеем в виду вовсе не то из них, которое первым делом приходит на ум дураку (пардон за ассоциацию с целой серией похабных анекдотов на эту тему). Но ведь создатели программы не идиоты, они точно просчитали, что для 99% их пользователей, для той самой «продвинутой молодежи» это первое, лежащее на поверхности слово окажется тем единственным, какое им вообще известно.
Я лично никогда не играл в компьютерные ходилки-стрелялки. Думаю, и вы не уделили им чрезмерного внимания. Но вот посмотрим на какого-нибудь чемпиона по этим самым «квестам». Как вы думаете, в реальной боевой обстановке он не подкачает? Хоть я и не очень высоко ценю физподготовку и боевой дух большей части своих ровесников, но в разведку я скорее взял бы кого-нибудь из них. Равно как и для того, чтобы втащить пианино на пятый этаж, я пригласил бы в напарники кого-нибудь из своих корявых жилистых приятелей, но уж никак не рельефного культуриста декоративной породы.
Искусство бега в мешках не так уж и полезно в дальней дороге по лесам и полям. Умение классно ударить молотом по ярмарочному силомеру не обязательно будет ценно в работе на кузнице.
Я вовсе не педагог и даже не методист из какого-нибудь районо... Я никакой не авторитет, чтобы кому-то что-то указывать, кого-то в чем-то обличать. Более того, я, наверное, буду спорить с большей частью моих читателей, доказывая пользу для детей и от компьютера, и от многих крутящихся на нем игр. Дело не в нем, не в железе. Техническое средство само по себе невинно. В частности, лудомания – вовсе не порождение компьютерной эпохи. Для определенных социальных слоев она была бедствием, еще когда в ходу были карты и игральные кости, а может быть, даже на тысячи лет раньше.
Сейчас я вижу угрозу в новой, как бы игрушечной, не настоящей среде, облегчающей путь к игрушечному успеху и не дающей развиться настоящим, подлинным качествам у будущего человека. Мы так много лет сетовали по поводу нездоровой ситуации в социальных низах, где гибнут юные души, не способные пробиться ростками к чему-то светлому, сложному и высокому. Но согласитесь – какой-нибудь неприкаянный сынишка слесаря-алкоголика, какой-нибудь малолетний деревенский придурок-пастушок в определенном смысле имел зачастую больше шансов проявить себя, взять на себя какую-то ответственность, прикоснуться к неподдельной, исполненной реального смысла жизни, чем... чем... В общем, я сказал, что хотел.

Часть вторая – туннели и их обитатели

Судя по всему, я несколько виноват перед френдами, раз позволил им истолковать предыдущий текст всего лишь как попытку возвысить поколение моих ровесников и возбудить неприязнь к социальной группе «молодежь»... хотя вроде бы я отчетливо рисовал совершенно другое противопоставление. Тогда придется все это изложить более занудливо.
Мир огромен. Мир многомерен. Мир страшен и опасен. Судя по всему, человек только потому и выжил, что уже сотни тысяч лет интенсивно и сознательно осваивает только одну часть этого мира, область существования внутри своей стаи, тщательно отгораживаясь коллективными усилиями от всех ужасов внешней вселенной. Да и внутри этого социума, как только в нем появилось ролевое деление, каждый человек в отдельности обживает только ему отведенную нишу. То есть на манер червяка прогрызает только один отведенный ему жизненный туннель, ничего не зная о толще бытия, лежащей за его пределами. Да и туннель этот не индивидуален. Это некая отдельно взятая линия метрополитена, отведенная для курсирования какой-то одной страты, выделенной из какого-то одного социума.
Такое устройство мира, общества и жизни отдельного человека по-своему оптимально. Видимо, оно обеспечивает весьма высокую степень безопасности и чисто психологическое чувство защищенности. Более того, ограничив свой мир только одним выделенным для него туннелем, человек имеет шанс за время жизни изучить его в совершенстве, переняв от своих предшественников большую долю знаний о его топографии и о правилах движения, и выбирать благодаря этому оптимальные для себя жизненные стратегии. Принизив терминологию до уровня бытового, я скажу, что таким образом нарисовал образ мещанина. Благополучного невинного мещанина. Как сейчас говорят, «ватника».
Поднаторев в обсуждении социальных проблем, мы без колебаний, признавая достоинства такой жизненной позиции, сразу же укажем и на ее недостатки и просто на серьезные опасности. Причисляя и себя, и своих френдов к тому классу, которому тесно в отведенном для него туннеле, я вместе с вами легко докажу, что такая ограниченная картина мира делает человека беззащитным перед злой волей «демиурга» – того, кто заложил все эти туннели и не дает нам выйти за их рамки. На поверхности лежат и многие другие пороки такого мироустройства.
Потому, отчаявшись в попытках расшевелить основной «трафик» в своем туннеле, мы лично для себя ставим целью если не вырваться из заданной колеи, то уж хотя бы выглянуть за ее пределы, дабы получить более общее представление о мире, в котором оказались заперты.
Так оно и складывается во все эпохи существования человека. Основная масса, не испытывая дискомфорта и страха, уютно обживается в отведенной норке, следуя по ней в указанном направлении, в то время как некий процент (то есть это мы с вами) пытается хоть подпрыгнуть, чтобы что-то разглядеть над головами толпы. Это не похвальба – это констатация социальных раскладов. И вот тут мы, рискуя впасть в грех гордыни, объявляем свои попытки делом праведным, именно тем, чего ждет от нас социум (да и Бог собственной персоной). И знаете, я с таким подходом вполне согласен. Потому мы слушаем музыку, несущую смысл, а не развлечение, читаем серьезные книги и вообще пристально смотрим по сторонам и «думаем в голову».
Смирившись с определенным расхождением в целях с основной массой, признав себя изгоями, внимательно вглядываясь в любые альтернативные формы бытия, мы ищем такие пути, которые обещают хоть сколько-нибудь более светлые перспективы (в сравнении с мутным фонариком в конце нашего тоннеля). Примерами для сравнения могут служить аналогичные туннели, проложенные в других цивилизациях, в других культурах, в других эпохах. Потому мы и рассказываем друг другу: «А вот у даосов было принято...», «А вот у японских самураев...», «А вот на западе...», «А вот до революции...». При этом самые глупые из нас, зациклившись на какой-нибудь из этих альтернативных траекторий, именно ее и признают воплощением идеала. Типа «Россия, которую мы потеряли». Те же, кто поумнее, понимают, что каждый из известных нам примеров – такая же червячья нора, такой же темный и тесный туннель, как и наш собственный. (Нет, конечно же, такого поганого и вонючего, как наш нынешний российский – это еще поискать! Я ни в коем случае не уравниваю по критериям человечности и пр. все известные нам туннели. Я лишь говорю, что в каждом случае это всего лишь червячьи норы.) И вглядываться в альтернативы имеет смысл не для того, чтобы украсть готовенькую дорогу у конкурентов, а лишь для того, чтобы обогатить собственную картину мира, пронизав в своем воображении окружающую нас глухую породу целым лабиринтом из множества разнообразных, еще не хоженых нор и туннелей.
Сейчас перед нами, стариками, открывается еще один, доселе невиданный мир – мир современной молодежи. Да, это буквально новая цивилизация. И не странно, что лучшие из нас, самые открытые из нас вглядываются в него с симпатией и надеждой. Все это правильно. И вот здесь я перехожу к самооправданию. Я вовсе не хочу дискредитировать этот новый неведомый мир, не хочу сказать, что он хуже нашего, мира 60-х, 70-х, 80-х. Я всего лишь хочу отрезвить чрезмерных оптимистов, показать им, что в этом новом мире свободой пахнет так же мало, как и в нашей старой рутинной жизни. Я имею в виду настоящую свободу выбора, мысли, инициативы. Я четко вижу, что этот новый мир российского постмодернизма, посткоммунизма, почти уже постиндустриальный мир на поверку оказывается таким же тяжелым, косным пластом грунта, в котором для нового поколения заботливо пробуравливают новые туннели. Туннели не такие, какие были уготованы для нас, но все равно туннели – столь же узкие и тесные. Безвариантные. С таким же мутным фонариком в туманной перспективе. И так же, как в нашем поколении, нужно внимательно вглядываться, чтобы среди молодежи выделить тот же процент, что и у нас – процент молодых людей, настроенных на то, чтобы «думать в голову», чтобы читать серьезные книги, чтобы все время подпрыгивать, дабы что-то увидеть над головами толпы. Уже своей, молодежной толпы.

Часть третья – «Искусство стрельбы из лука»

И еще немного к спорам о юных дарованиях и о тупых старперах.
Снова начнем с типичной картинки, когда юное существо, не обладающее особой образованностью, дерзко, ловко и быстро тычет в кнопки своего (или чужого, не знакомого) гаджета и на наших изумленных глазах стремительно достигает поставленной цели. При этом давайте спросим этого молодого гения, что он делал и почему. Скорее всего, он ответит шуткой или грубостью. А давайте попросим его научить нас чему-то подобному. Даю 90-процентную гарантию, что наш юный учитель, даже искренне желая нам помочь, либо тупо, но быстро, так что вы и не успеете уследить, повторит всю последовательность клавиш, не сопровождая свои действия какими-либо комментариями, либо утопит нас в потоке каких-то бессмысленных и бессвязных слов. Настолько бессмысленных, что всегда остается подозрение – парень просто издевается над нами, демонстрирует свою продвинутость и не желает делиться своим опытом. (Не врите мне, что вы, мой читатель, никогда не оказывались вот в такой, униженной ситуации.)
А если отказаться от обид на юного учителя и от униженного покаяния в собственной тупости, если вглядеться пристальнее в эту ситуацию, мы увидим, что действия парнишки совершенно безгрешны, то есть (а это одно и то же) не осмысленны. Или, точнее говоря, они руководятся прагматической целью, но никак не стремлением к знанию и пониманию – как собственных действий, так и сферы их применения. Мы увидим, что вызывающая нашу зависть молодежь ничуть не лучше нас представляет себе, как устроен внутри тот аппарат, с которым они так лихо управляются. И не только на уровне "железа", но и на уровне программных структур и их логики. То есть мы наблюдаем довольно типичную стихийную, дикарскую культуру целевых, охотничьих, потребительских, но отнюдь не исследовательских отношений с окружающим миром.
А вот теперь, дабы никто не поймал меня за руку, уличив то ли в возрастном шовинизме, то ли в нежелании смириться с реалиями нового века и с собственной тупостью, приведу несколько примеров из других культур, из других эпох, но тоже как-то связанных с «молодежной культурой» и с «юными дарованиями».
Первый.
Типичный пример «девочки-зубрилки с пышными бантиками и в крахмальном белом передничке» – образ, с которым мы хорошо знакомы с юных лет. (Кстати, этот пример легко вспомнят те из нас, которые и 90-х, и 80-х, и 70-х, и 60-х, и 50-х, и 40-х, и 30-х, и 20-х, и 10-х годов рождения, то есть люди всех поколений ХХ века). Казалось бы, типаж, противоположный нашему герою, а по сути – полностью идентичный. Посмотрим, как эта отличница находит корень квадратного уравнения. Только поспевай следить. Быстро скрипит мел о доску, сыплется меловая пыль, доска покрывается столбиком каких-то таинственных действий, равенств, и вот он, искомый ответ! Если учительница спросит то, что полагается при этом спрашивать, девочка гордо, скороговоркой отбарабанит все положенные к этому случаю магические заклинания. А вот если тут окажется человек со стороны, совершенно не знакомый с алгеброй и с ее целями, с ее методологией (скажем, школьная уборщица), и попросит объяснить, как это все получилось, что мы услышим? Да примерно то же, что слышим от «юного сисадмина» – либо высокомерный, брезгливый отбрех, либо быстрое, не осмысленное повторение всех только что совершенных действий, либо, если спрашивающий все-таки обладает в глазах нашей отличницы высоким авторитетом, мы увидим искреннюю попытку что-то объяснить, но попытку жалкую, с явной неспособностью ответить на первые же «не школьные», «не программные», не вызубренные вопросы.
И чем отличается наша зануда-отличница от юного хакера? Всего лишь кой-какими нюансами социального статуса. Бойкие навыки современного пацана высоко ценятся в его собственном кругу, а начетничество юной отличницы вызывает восторженное одобрение только среди родителей и педагогов. Под занавес обратим внимание, что на серьезный доброжелательный вопрос, как же это так здорово получилось тут с корнями уравнения, на вопрос, зачем все это делается, на вопрос, почему тут так классно концы сошлись с концами, на коронный вопрос, чем вы тут, собственно, занимаетесь — на все эти самые важные вопросы в любое десятилетие ХХ века не смогли бы ответить не только опрятные зубрилки, но и вообще львиная доля школяров (да и учителей до кучи).
Пример второй.
Стайка моторизированной деревенской шпаны, лихо рассекающей по окрестностям на своих мопедах и «макаках» (МК), а кто и на ИЖах. Довольно типичный социум для зажиточных районов России в 70-е – 90-е годы. Тот самый, из которого потом рекрутировались колхозные трактористы и танкисты для нужд СА. Тут делом чести было поддерживать в порядке своего железного коня. «Порядок» понимался своеобразно, но уж ездить эта железяка должна была обязательно. Эти парни у меня всегда вызывали уважение своей способностью и найти «убежавшую искру», и раскидать на коленке весь движок, и моментально отрегулировать карбюратор. (Вскользь напомним – любой карбюратор по сути представляет собой бортовой процессор, компьютер, управляющий работой двигателя, только построенный не на электронно-электрической, а на пневматической «тяге».) Да, любо-дорого смотреть, как чумазый пацан склоняется над мертвой железякой, лезет в карман за отверткой, подкручивает там, сям, и вот уже сдохший конь снова подает признаки жизни. Но почему я привел этот пример? Чем он перекликается с нашей стартовой темой? А тем, что эти «золотые руки» тоже, как правило, не сопровождаются «золотой головой». Поспрашивай этих ребят, начиная вопросы не со слова «как», а со слова «почему», и все... и поехало. Быстро выясним, что они вообще не понимают тех механизмов, которые действуют между передним и задним колесом их коня. (Кстати, это горькое наблюдение полностью относилось и к трактористам, и к шоферам, и к автомеханикам, которые потом вырастали из этих ребятишек.) А какие легенды и мифы о двигателе и трансмиссии имели хождение среди этой касты железопоклонников... Заслушаешься.
А вот пример третий, самый страшненький, ради которого и пишу этот текст.
Берем любой социум – хоть детский, хоть взрослый, хоть криминальный, хоть вполне благопристойный. Берем любую задачу, которую этот социум решает внутри себя. Самый простой пример – какие-то разборки в компании малолетней шпаны. И посмотрим-ка, какие действия при этом совершаются, насколько они осмысленны, насколько они эффективны. Вот, к примеру, лидер. Он четко знает, что надо делать, когда от аргументации следует перейти к оскорблениям, а от них к первому удару по лицу. Как действовать дальше и в какой момент нужно будет решить – либо вынимай из кармана нож, либо быстро сваливай. Какие слова при этом надо говорить. (Помните, у Шукшина: «Е2-Е4, как сказал грасместер»). Вряд ли мы отважимся его спрашивать, почему он действует так, а не иначе – тут уж точно греха не оберешься. Но мы видим, что ни на секунду не пресекающаяся последовательность инстинктивных, рефлекторных и заученных с чужих примеров действий – эта очень примитивная в своей сути схема, как правило, весьма эффективно ведет к цели. И молодой лидер, которого мы наблюдаем в зарождающейся драке, далеко пойдет (если, как говорится, милиция не остановит). Он еще станет и паханом в какой-то маленькой, но взрослой шайке, а может, и президентом. Очень большой страны.
Зачем пугать публику криминальными историями? Давайте разложим конфликт из какого-нибудь производственного романа или фильма (впрочем, нет, не-хочу-не-буду, не люблю я эти «служебные романы»). Но вы все равно понимаете, о чем я говорю. И каждый раз мы видим, что верх берет чисто рефлекторное, хищное, целевое поведение, а человек, пытающийся понять, зачем все это надо, чем мы тут, собственно, занимаемся, – такой человек всегда оказывается в проигрыше. Впрочем, в большинстве подобных ситуаций такие люди вообще не фигурируют. Слишком их мало на свете, чтобы Господь их расходовал, впихивая в каждое скандальное толковище.
А еще ближе к нашим реалиям? А нынешняя политическая сцена? Назовите мне хоть одного, хоть одного политика из российского мейнстрима, который смог бы, положа руку на сердце (вот напряжемся и представим себе такую фантастическую ситуацию, когда этот насквозь лицемерный субъект сумеет вдруг что-то сказать, «положа руку на сердце») – смог бы ответить честно на вопрос, чем он, собственно, занят, какие цели преследует, почему совершает одни поступки и не совершает других, что собой представляет все поле боя или стадион, на котором развертываются его личные политические действия. И это я говорю не только применительно к властной свите, но и к оппозиции, хотя поди теперь различи, кто есть кто.
Ну вот... увлекся я разговорчиком «за политику». А что, собственно, хотел сказать? А лишь то, что рефлекторные, неосмысленные, свободные (от следов разума) действия с изумительной эффективностью ведут человека к выбранной цели. (А что, мы этого раньше не знали? Да об этом нам все уши прожужжали хотя бы бульварные психологи-эзотерики, теоретики восточных единоборств, об этом гласит знаменитое дзенское «Искусство стрельбы из лука», отлично переформулированное в старом анекдоте: «Неча думать, дело делать надо!») Только вот где сама цель? Кто нам ее поставил? И какие действия, какие средства она нам позволяет, а какие нет? И для ответа на подобные вопросы приходит на сцену Гамлет, слоняется по ней вечным маргиналом, суется под руку деловым людям, которые, в отличие от него, четко знают, что им надо от жизни, заводит с ними дурацкие, совершенно недзенские разговоры. «Вот так разум делает человека трусом (или лишает его силы? Или воли к победе?)» Вы уж простите за расплывчатую цитату из Шекспира. Но ведь зачем-то Господь посылает нам гамлетов — хотя бы ничтожным процентом. И, честно говоря, гамлеты мне симпатичнее и лаэртов и уж, тем более, полониев.

О справедливости

Вот тут в разных дискуссиях о том, каким должно быть устройство государства, будущего российского государства (такие речи ведутся между отпетыми оптимистами) я часто слышу сыто-уверенные голоса профессионалов-обществоведов, да не голоса, а прям-таки хор с одной нотой: разговоры о справедливости (всякой – и социальной, и прочей) это все в пользу бедных. Дескать настоящие люди (в науке, в политике, в бизнесе) не заморачиваются подобной сентиментальной трухой, а мыслят в категориях эффективности, надежности, перспективности и т. п. Особенно четко это звучит в спорах о злополучной приватизации 80-90-х годов.
Почти готов согласиться. Да, наш мир просто погряз в разного рода несправедливостях, и не видеть это – тут нужны не просто розовые, а глухо-черные очки. Но признавать этот факт и формулировать такие установки — это совершенно разные вещи. И я глубоко убежден, что, как только общество откажется в своем целеполагании от таких идеалистических вещей, как справедливость и пр., оно сей же момент обречено превратиться в Карфаген – тот самый Карфаген, который непременно должен быть разрушен.
Да, вокруг мир полон сволочей, и чтобы найти человека с совестью, необходим как минимум Диоген, да еще вооружившийся фонарем. Но кто из нас хранит благодарность хорошо известному благодетелю, который обещал начисто избавить соплеменников от этой и без того редкостной химеры – химеры совести?
И еще. Все тут же начинают, скорбно покачивая головами, повторять: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Может, и вымощена – когда я там был, я под ноги не смотрел. Но в чем уверен – так это в том, что эти пресловутые «благие намерения», которые ведут в ад, в девяти случаях из десяти с самого начала были задействованы лишь как кокетливая занавесочка для сокрытия изначально злых и подлых целей. Ладно, не будем доверяться благим намерениям. Но поверьте мне – вот злые намерения могут вести к добру только у таких опереточных персонажей, как булгаковский Воланд.

Манифест сексуал-демократической партии России
(черновой вариант)

1. Бог есть любовь.
2. Любовь есть высшее (возможно, единственное) проявление Бога в мире, доступном нашему восприятию.
3. Будьте бдительны, сталкиваясь с какими-либо другими сущностями, стихиалями и реалиями, выдающими себя за Божью волю. Остерегайтесь подделок. 4. Любовь едина и вездесуща.
5. Деление любви на разные категории, платоническую, плотскую, любовь к родине и пр. чисто условно.
6. Член нашей партии стремится (хотя и не обязан) реализовать все открывающиеся перед ним возможности любви.
7. Любовь есть любовь вне зависимости от того, задействованы ли половые органы в процессе ее реализации.
8. Потому мы не видим границы, принципиально отделяющей любовь по технологиям Кама-сутры от групповых эротических практик типа «ламбады» или «тверкинга», каковые в свою очередь не имеют принципиальных отличий от народных и классических танцев.
9. Далее, все танцы в целом и вообще любые формы телесного любовного контакта вплоть до нежных рукопожатий сами по себе не являют и не сулят более страстной любви, чем та, которая может быть реализована в дружелюбном взгляде или задушевной беседе.
10. Откуда следует, что иная переписка в сети может быть воплощением более глубокой любви, чем многие случаи постельных связей.
11. Мы в принципе не можем вступить в какие-либо противоречия с движением ЛГБТ, ибо благом считаем всякую любовь – кого угодно к кому угодно и к чему угодно.
12. Уточнение. Всякая любовь не может называться таковой, если она причиняет ущерб какой-либо стороне или попирает чьи-либо права.
13. Всякая любовь должна вызывать ответное чувство или хотя бы уважение – будь это даже любовь к яичнице с луком или пандемия любви к кошачьим фотографиям.
14. Объявляя любовь высшей ценностью, мы считаем своим долгом при любой возможности ее поддерживать, содействовать ее углублению и расширению ее охвата.
15. Мы относимся благосклонно и к тем, кто нас не любит, если только в них теплится любовь к кому-либо или чему-либо другому.
16. Так, в силу присущего нам либерализма и плюрализма мы готовы принять в нашу партию даже сторонников моногамии, предпочитающих верность своим супругам, ибо всякая любовь есть от Бога...
*******
ЗЫ. Здесь явно не хватает многих пунктов – ведь пока еще это всего лишь черновой проект

(Окончание следует)